Русский Юродивый. Петр Томаницкий

Никому неизвестно, как и почему становятся юродивыми. Но только вдруг происходят какие-то события, которые из совершенно нормального, похожего на нас человека, делают его другим, человеком обратной перспективы, начинающего видеть мир по-иному.

Хочется поделиться одной историей, которая связана с о.Феодором (Бухаревым). Его встреча со старцем и блаженным Христа ради Петром Томаницким произвела на него такое сильное впечатление, что перевернула всю его жизнь, превратив из успешного ученого монаха в мистика-пророка, предугадавшего направление развития православия в XX веке.

Под влиянием юродивого о.Феодор (Бухарев) порвал с мертвой фарисейской праведностью, чем и заслужил от известного обер-прокурора Священного Синода К.Победоносцева прозвище «юродствующего монаха», что скорее было похвалой, чем порицанием.

Позднее, когда идеи, в которых о.Феодор был убежден, не были приняты священническим сообществом, он снял с себя монашеский сан, превратившись  в социального изгоя: без звания, научных степеней и работы, которых его лишили. Через полгода он женился и продолжал служение своим идеям и Богу подвигом собственной жизни.  Этому его научил юродивый о.Петр.

Отец Петр Томаницкий - пример  русского юродивого, гонимого и любимого одновременно. Гонимого церковью, любимого народом. Он - был одним из последних русских юродивых XIX века.  В XX веке юродивые на Руси уже перестали появляться вовсе.

Отец Петр прожил долгую (умер в возрасте 85 лет) и трагическую жизнь. Родился в семье потомственного священника. Отец его не заканчивал семинарии, получив место по наследству. Семья была многочисленная и все заботы отца были направлены на то, чтобы прокормить семью. Однако детей он воспитал в строго нравственных началах и сам был тому примером.

Петю отдали в семинарию, готовив его к принятию священнического сана. Поскольку семья была бедная,  мальчик подрабатывал в архиерейском хоре. В 25 лет Петр женился на дочери умершего священника Новоиерусалимской слободы г. Углич и его рукоположили во священники местного храма.

Он много читал, в основном Библию, и жил в строгом соответствии с евангельскими законами, особенно вменив себе в правило смирение. Так прошло относительно спокойно три  года.

За это время отец Петр значительно увеличил количество богослужений, считая, что это пойдет на пользу служащим и прихожанам, но об увеличении жалования притча он не заботился. Это привело батюшку к жестоким испытаниям, сумасшествию и, в конце концов,  к юродству: нестяжание и смирение возбуждали неимоверную злобу и ненависть со стороны клириков. В конце концов, они взбунтовались. 

На батюшку  посыпались жалобы в Угличское Духовное Правление. Но о.Петр не желал никак защищаться или проявлять злобу и ненависть, смирение - было его законом. Первое наказание не заставило себя ждать. Его на три дня посадили в холодный карцер при Духовном Правлении.

После возвращения он опять никак не реагирует на обидчиков, продолжая обычное служение. Это настолько раздражало и возбуждало клириков храма, что однажды, встретив его на пути после одной из треб, они его  жестоко избили. Придя домой, он по-прежнему не издает ни звука упрека или жалобы, не преследует обидчиков, а продолжает служить как ни в чем не бывало: он даже не защищается от физического насилия, хотя был огромного роста и недюжинной силы.

Во время нападения Наполеона, в народе случилась паника, никто не знал, как себя вести. Во время литургии, когда прошел ложный слух, что Наполеон  вступает в Углич, народ ринулся из храма, произошла давка. Тогда с батюшкой Петром случился первый припадок: он начал буянить, готов был крушить всех и вся.

Клир только этого и ждал: его скрутили, избили, разоблачили из священнических одежд и притащили связанным домой. Дома его посадили на цепь. После этого случая о.Петр год лечился в психиатрической больнице.

По возвращении он по-прежнему служил, но уже как будто полностью отрешенный от всего земного. Однажды дьякон храма Дмитрий Марков пригласил его к себе домой и предложил ему выпить вино, сам отказавшись его пробовать.

Отец Петр чувствовал, что вино отравлено, но, перекрестившись и с евангельскими словами «аще и что смертное испиют, не вредит их», он выпил яд. С ним сделалось дурно.

После этого случая о. Петр стал забываться, бить себя, убегать в чем попало из дома. В такие минуты он просил жену  приковывать его цепями к кровати. В тот же год батюшку  опять положили в психиатрическую больницу, но увидев, как жестоко  обращаются с пациентами, родные забрали его домой.

Так закончилось  священническое служение о. Петра: епархиальное начальство отобрало у него, на радость клира, ставленническую грамоту и уволило за штат. В возрасте 32 лет отец Петр оказался не у дел и начинается его  служение в образе Христа-ради юродивого.

Прозорливость, терпение, безграничное смирение  приносят  новые испытания. Сначала он  дважды предсказал пожар, в котором полностью сгорела слобода, в том числе  почти все имущество самого о. Петра. Потом он изобличает полицейского и поставщика в г.Угличе, прозрев их мошенничество, закончившееся очередным заключением  в дом умалишенных. Так его усмиряли всем клиром и всем миром.

После больницы он стал тих и кроток, цепи больше не понадобились, на немощи людей батюшка  стал смотреть как на болезнь, а грешников воспринимать как детей, исправляя их мягкими наставлениями и Христовой благодатью. Сам о. Петр тоже стал вести младенческий образ жизни: носил простой холщовый белый халат, подрясник одевал только в храм или когда приходили гости, рясы у него никогда не было.

Он не терпел роскоши. Ел то, что подавали, никогда ничего не просил и сам не давал никаких распоряжений в доме. В белом халате с белыми седыми волосами и выразительными глазами он походил на внеземное существо.

В церковь о. Петр  ходил по всем праздникам и воскресным дням, пел на левом клиросе, часто молился на берегу Волги, но никогда не причащался. О своей смерти он знал заранее и приготовился: пособоровался, исповедался, принял причастие.

Прослышав о прозорливом старце, к батюшке стали стекать сотни и тысячи посетителей: за советами, помощью, предсказаниями. Были у него при разговоре с паломниками особые правила. Во-первых, всегда на столе стояло вино, которым  угощал.

Во-вторых, при разговоре он занимался всякими «работками»-вещичками: камушками, палочками, железками, досточками и разными изделиями из них, приговаривая уменьшительные словечки и выражения. И каждому человеку через них показывал его нравственное состояние, приговаривая «Работай, Петруша, работай, помолись о них, Петруша, помолись за них Богу».

Когда люди начинали понимать и проникаться тем, что делал о. Петр,он говорил: «Понемножку исправляюсь», как бы перевоплощаясь в того, кто сидел перед ним, чувствуя их состояние и принимая на себя  их болезни и грехи.

Своими действиями о. Петр показывал, что надо делать. Людей он видел насквозь, относя каждого к тому или иному разряду. Были у него особые загадочные выражения и образы: например, люди-алтарные книги и люди-клиросные книги.

Первые – мученики и подвижники, подражатели Христу, вторые -  служители Богу жизнью и словом, наукой и искусством. Жизнь по началам веры он называл «печатанием Библии». Не всегда и все было понятно сразу, но потом понимание приходило и как раз тогда, когда  оно было нужно.

Любил о. Петр выражение «делать деньги», что означало оживлять в себе образ Божий и проявлять лучшие свои черты, делать из себя «синенькие ассигнации», указывающие на Царство небесное. Главное было – работать, работать и работать - Богу.

Кто не работает Ему, тот делает фальшивые ассигнации. Александр Бухарев вспоминает, что, бывало, придешь к нему уставший, погрязший в суете, и он начинает лечить душу, работать и колдовать над ней со своими приговорочками, выражениями и словечками. И когда начинается просветление и успокоение, говорил «Вот, понемножку исправляемся».

Деньги, которые ему приносили паломники, сжигал. Однажды  помощница Анна, увидев это, схватила деньги и не дала сжечь. Тогда он ей и сказал: «Умрешь ты и никто не споет тебе «Святый Боже». Анна испугалась и стала вести особый образ жизни, в конце концов ушла в монастырь, но умерла она в первый день Пасхи, когда действительно над покойным не поют «Святый Боже».

Другие подношения - кренделёчки, хлебушек -  раздавал нищим. Было у него  трое детей и, несмотря на нищету в доме, все они хорошо устроились. Его попечение над двумя женскими монастырями тоже обросло многими легендами и чудесами.

Когда о. Петр умер, панихиду служили не переставая несколько священников, сменяя один другого. Пять дней он находился в доме, потом его гроб несли на руках несколько километров до места  захоронения – в Рыбинском женском Софийском монастыре, не дав впрячь лошадей для повозки с гробом.

Под колокольный звон, с предшествием гробу всего городского духовенства шла эта процессия через весь город. Везде делались остановки для литии. Тысячи людей сопровождали гроб. Когда принесли гроб с телом и открыли, на людей пахнуло свежестью: тело оставалось нетленным.

Похоронили о.Петра в Софийском соборе только на седьмой день. На захоронении  известный проповедник о. Родион Путятин сказал проникновенную речь.

Такими были русские юродивые, которые в начале XX века закончили свое последнее существование в психиатрических больницах. Да и кто сегодня из психиатров скажет, что о.Петр был нормальным...