Глава Из Поэтического Сборника Анатолия Филина "pro Memoria"

Опубликованно: 16/02/2011 |Комментарии: 0 | Показы: 43 |

Pro memoria

Pro memoria (лат.) — в память о ком (чём) - либо.

ЭЛЕГИЯ
Жене и другу, из разных лет.
1
И это всё, что я могу,
В придачу к варварским сединам.
Ещё быть может помогу
Тебе пройтись по старым зимам.
Ты плату за мои грехи
Хранила в тёмном подземелье,
И там сложилось то поверье
О том, что мы не так плохи.
И это всё, что я имею,
В придачу к старому кольцу,
К шагам девичества к венцу,
К тому — о чём я не жалею.
Несправедливо быстр табун,
И перемена буйных красок
На лицах подуставшик масок.
Ох, и шалун, каков шалун!
Но ты должна принять и это.
Как грудь от матери дитя,
Покорно голову склоня.
Ещё мелодия звучит
И песенка ещё
не спета.

2
Зря не думай, что сегодня можно —
Вдруг проснуться рано и опять...
Одеваться в серый день — не сложно,
Будни сытостью нелепой насыщать.

Ты халат из юности примерий.
Как из грез к нам выйди на показ.
В юбилейный день скитаний и свершений,
Повторений тысяч лунных фаз.

В этом мире всё неповторимо.
Вновь как первая весна опять прошла,
Что-то пронеслось, пожалуй, мимо,
Что-то не искала, но нашла.

На сегодня мы с тобой в расчёте:
Половина — я, и половина — ты.
И пока парим, в одном полёте,
Жалко, что — пока, потом — увы...

У тебя тягчайший груз на шее,
Щит в руках от холода и бурь.
Потому, я многого не смею,
Потому, так благодатна моя дурь.

Не печалься! Зимний сор прокосится.
Обречённых свыше, победить нельзя.
Посмотри, — как в дом к тебе торопятся
Твои старые и новые друзья.

И тебе мы говорить не будем,
Фраз штампованных и их слащавых слов.
Всё, что было — мы и так не позабудем,
А грядущему не расшатать столпы основ.

К МОЕМУ ЮБИЛЕЮ

Сегодня ночь обычна необычно.
Пустой вагон прицепится привычно...
Потянет в дом, где стаей спало детство...
Обнимешь тех, кого давно здесь нет...
Стряхнёшь с седин растаявший совет...
Шаги и их следы — твоё наследство.

Роман уже нельзя переписать.
Дуда поёт и под неё плясать.
Уж не прогонишь никого, не позовешь,
Не промолчишь и больше не доскажешь,
Разорванных концов теперь не свяжешь,
Там, где не свил гнезда, там не совьёшь.

Как вкатят старый шар — и ты стал старше.
Шопена грусть услышишь в трубном марше.
Толкает в спину строй. Нельзя передохнуть
И ошибиться не имеешь права.
Нельзя ни влево, и ни вправо.
Себе и всем святым,
лишь волен присягнуть.
А по твоим следам
идут уже другие,
С нахрапом, гонором
как кони молодые.
Ты видишь их? Им ни к чему кумач!
Пусть шаг за шагом эхом отразится.
Стрелою взгляд сомнения
в всердца вонзится...
И помни: не труба уж ты,
а ты трубач.
Перед сраженьем эту ночку меж годами
Ты проведи не с ними и не с нами.
Передохни на тихом берегу.
И не гоняйся ни за кем, не убегай.
И не мечтай, и даже не гадай.
Я же твой покой постерегу,
Но поздравить утром не смогу...

ЗАВЕЩАНИЕ
Милостью Божией поэту Булату Окуджава.

Не знал ни я, ни вы не знали
Когда настанет этот миг.
О, милые, вы даже не предполагали,
Как дорог мне мой новый лик!

Зачем же скорбными слезами
Омыли бренный жалкий прах?
Ах, полно, бросьте, —здесь я, с вами,
Но только на других ролях.

И знайте, что я стал счастливей:
Нет рядом лжи, нет рядом зла;
Души моей нет кропотливей
На поприще творенья бытия.

Примите заклинания из Рая,
Которые написаны давно
В моих стихах. Ведь их я, умирая
Велел все сжечь, или прочесть —
мне всё одно.

Я память вашу за собой не забираю.
Дела мои меж вами поровну делю.
Живите доблестно, я вас оберегаю
И все грехи за вас у Бога отмолю.

ПАМЯТИ ВЛАДИМИРА ВОРОШИЛОВА

Чудесный день ввалился с ходу,
Надеждой маялась весна.
Предательским, мутящим воду,
Пробился норд из далека.

Мы четверть века наслаждались,
Когда сквозь спутанный эфир
«Что — наша жизнь?», — слова являлись,
«Игра!», — в ответ вещал кумир.

Печаль и грусть — его не стало...
Уж некому поход трубить, —
Пришлось нам всем поднять забрала,
В войне умов мир заключить.

Прощай, наш добрый друг, Владимир!
Жаль, — без тебя теперь идём.
В саду дерзаний лавр весь вымер,
Из скорбных фраз венок плетём.

Теперь, когда в Раю ты станешь
Средь ангелов в игру играть, —
Что? Где? Когда? — ты сам познаешь,
Но нам про это не узнать...

В ДЕНЬ ПАМЯТИ Т.Г. ШЕВЧЕНКО
Киев, 1998 г.

Поберегите наши уши.
Не нужно громко так кричать.
Печалью усмирите души.
Давайте молча поминать.
Вы над останками поэта
Воздвигли мумии-кумир.
И укрывались в тени Света
Чтоб оправдать свой дикий пир.
Забыли вы в своём глумленье,
Что он оплакал нищий рай.
В который вы с прилежным рвеньем
Вновь превратили милый край.
Его мечты вы оболгали,
Из подлых уст несли лишь вздор.
Его же именем назвали
Чуть ли не каждый грязный двор.
Убогий люд всегда голодный
Свечу зажжёт, ища алтарь,
Вновь возвратится в мир суровый
В котором жил и их Кобзарь.
Надменно ленту поправляли
В венках искуственных маслин.
Цветы под ней от лжи увяли,
А новые не проросли.
И хорошо, что он не слышит
И плачем, крики воронья, —
Пусть спит и нами дышит
Под кручами в слезах Днепра.

МОЕМУ СОВРЕМЕННИКУ, ВОЛОДЕ ВЫСОЦКОМУ

Не забыт обывателем Троцкий
И Дантеса филистерский пыл.
Извините, но, что за Высоцкий
В январе в этот Мир заходил?

Вы спросите об этом мальчишку,
Вы спросите о нём старика.
Вы прочтите затёртую книжку,
Поищите его острова.

Как багром песни омут мутили,
Плеть стиха заставляла искать.
Лаем струны с Голгофы трубили
Жить чтоб жить, или жить — умирать.

Треском времени шепчутся диски.
Гнусных критиков строчки в пыли.
На печати бессрочной прописки
Будут кони скакать по крови.

И не стопятся чёрные баньки,
И по белому будут топить.
И ходить по земле будут Ваньки.
Реже волка возьмутся травить.

Облака, словно порванный парус
Рвутся в клочья вершинами гор.
Стих читаем, как древний папирус
И обычный ведём разговор.

ПРОЩАЯСЬ С МАРЕСЬЕВЫМ

И небо даже не всплакнуло
О своём соколе седом:
Не верило, не помянуло...
А он уснул бессрочным сном.
Мы примеряли его волю
На наши юные сердца.
В мечтах ползли из леса к полю
Без ног кружили вальс в слезах.
Та борозда на снежной зяби,
Презренье к боли, свет в глазах,
Уберегли от кислой хляби
В его отчаянных следах
За ним идущих и прошедших.
Всю рать уже не сосчитать.
Им — тем, кто верил, сумасшедшим, —
Листать небесную тетрадь.
Свой памятник воздвигнет память
В сердцах, набитых суетой,
Где тихая людская заводь
Дышала прежде пустотой.

C R O Q U I S
Н.Москоленко

Ты убираешь длань со светлого лица.
Эос косынка.
Начало — продолжение конца:
Алмаз? Росинка?
А где-то очень далеко звенит последний
И первый колокольчик.
Был первый шаг при розовой звезде,
Замок и ларчик.
И паутинкой в суете мечта застыла,
Ах, канитель! О, канитель:
Терялась нить, рвалась, и что-то шила.
По крыше град, в окне — капель.
Скамья свободная в собрании святых...
Лик Алигьери.
Мир в ожидании притих.
И коридор, углы, и двери, двери...
Был месяц май.
С рассветом, Майя!

НА МОГИЛЕ АЛЕКСАНДРА ГРИНА

Родился свет в багряном цвете
И птицы белые в немом фальцете
Летят, представши облаками,
Купаясь в синеве, и манят за собой
Своими зыбкими крылами,
В неведомые страны
за розовой мечтой.

Но в высоту орлиного полёта,http:///Pro_mtvjria.doc
Сквозь толщу ветра, гром его потока,
Зовёт за тайной горизонта
Бегущий по волнам баркас.
Теперь в нём облако, которое он спас
От участи тумана фигуранта.

Скрипят уключины от вёсел
И призрак в лодке стал не весел...
Сражённый чарами и пением русалки,
За ней плывёт в глубинный мир Нептуна.
Была ли в той любви фортуна
В объятиях божественной Весталки?...

Едва сереет свет в багряном цвете.
Он возвратится только на рассвете.
Приходит ночь — пристанище бездомных,
Бросая в синем пламене болид —
Тем, кто гадает и не спит:
И одиноким, и уставшим, и влюблённым.

А в городе неиствует молва
О том, что жил здесь
неземной мальчишка.
И будто бы ушёл он в никуда,
Оставив сказки в рукописной книжке.
Но в ней ни слова —
где ночуют облака...

ИЗ ПИСЕМ К МОЕЙ МЕССИИ
Другу и критику Е.Ломакиной

1
Не телефонная мембрана,
А звуки Божьего органа
Мне возвратили голос твой
И тридцать лет, как не бывало...
И всё, что было, всё, что стало —
Теперь уж кажется судьбой.

Я вновь готов пройти с сумою
Свой путь дорогой столбовою,
В безмолвном взгляде мирозданья
С отчаяньем искать ответ —
В чём счастье, в чём причина бед?
Где лаз сквозь брешь непониманья?

Какое благо быть в смятеньи!
В час просветленья, в час затменья
Я мукой дум обременён. ...
Спасибо, милое созданье
За те далёкие свиданья
В которых дух был окрылён!

С желаньем дерзким и надеждой,
С моею музой скорбнонежной
Хочу допеть мои скитанья
В Аду, Раю.И с уст пророка
пожелать —
Наш диалог не прерывать
До раздвоения сознанья,
До предпоследнего дыханья...
2.
Зачем я вынудил тебя
Чертить слова стеклянной ночью
и обернуться...,
Разжечь огонь и пепел ворошить,
озябнуть, содрогнуться
с отрешеньем?
Зачем?
Зачем я вынудил тебя
Из тихой ночи осветить
всполохом магния
весёлой магии зрачки?
Вспотевшие очки...
И слышать скрип колёс
расшатанной телеги?
На этом остове ни с чем ни что
нельзя сравнить
ни с тем, ни с этим.
Дрожание.
Биение ластичных струн
За привидением голодной Эхо
нечаянно звенят
обрывки смеха,
глупой суеты,
невольных шалостей рассудка.
А скоро утро,
и побудка, —
И снова рельс на шпалы уложить,
и жить,
и нежить нежить,
О чём-то не забыть и вспомнить
всё
и ничего,
Войти в терновник, лезвия коснуться
чтоб..
Улыбнуться и очнуться.
Златые волосы встряхнуть.
И строить как-нибудь иль даже лучше.
Вновь вёсел взмах, вновь скрип уключин
За поворотом муляжи
остались,
в памяти растаяв.
Их — осудить,
затем, прославив, спрятать
глубоко в чулан
В который можно заглянуть
когда-нибудь.
Когда-нибудь.
Зачем я вынудил тебя
чертить слова?
Зачем я сам заглядываю в окна?
При чем здесь ты, при чём здесь я?

Мы встретимся на острове
И выпьем мокко
чёрный, чёрный.
Балаган на красном море
у порталов Мокко...
Розовый туман.
Зачем? Зачем...
3
«Ей говорю: «Ты ль Данту диктовала
Страницы Ада?» Отвечает: «Я».
А. Ахматова

Он вторгся, как левиафан
В твой дом татарином незванным.
Не свил душе покойного гнезда,
Кружась сто лет над листиком
тетрадным.
Эол оттачивал уста
И лилии лелеяли бегущих.
Кукушка разболталась —
неспроста
Нарекши Агосферов путь грядущий.
Давно бы задохнулся в цвете роз,
И захлебнулся бы настойкой из амброзий, —
Когда б не колесил прокрустов воз
Вокруг Аркадии в плену иллюзий.

Гони незванного скорей,
И вслед швырни сожжённые бумаги!
Здесь лилии цветут —
поладили с тобой,
А по ухабам с круга сходят дроги.

За крепостной стеной,—
В том доме, где есть спички:
Покой за пастернаковской спиной,
Желанный Агни - гость — приручен и привычен.

С ВЕРОЙ И РФДЕЖДОЙ, ДОЧЕРИ НАДЕЖДЕ

Она всё выхода искала
И щели входов, чтоб войти.
Она не знала где начало,
Она не знала где начало,
Нашла б, — не знала б, Как с ним быть.
Она металась и страдала,
А красный шар катил к зениту.
Она металась и шептала:
Начать бы всё, начать сначала
И всё, что было, позабыть.
Не знала, как войти обратно,
Но знала: не войти нельзя.
Ей надоело очень мало,
Ей надоело очень мало,
Ей надоело — ничего.
Боялась дверь открыть сначала
Боялась дверь открыть, где была,
В проёме встретить никого.
И про себя сто раз твердила,
И про себя сто раз твердила:
«Я не на столько заблудилась,
Чтоб заблуждений не понять.»
И в этот полдень — в этот полдень,
И в этот день, где всё сначала
Казалось, странно, наперёд, —
Порог, себя превозмогая,
Порог, себя превозмогая,
Вдруг переступит, и...
войдёт.

ПРОЩАЯСЬ С «МИРОМ»

Много сил ума и тела
Было отдано не зря, —
Не с небес, а ввысь взлетела
Рукотворная звезда.

И от счастья ликовала
Наша круглая страна.
Голубое покрывало
Легло ложем для тебя.

Наши думы, наши страсти
Стали ближе для светил.
Тихое, земное счастье
Новый Мир в себе хранил.

Как-то быстро мы привыкли,
Что огромный, умный дом
Не сломался, не поникнул
В леденящем мраке том.

Проскакали шумным стадом
Все пятнадцать разных лет
И сегодня горьким градом
С неба сыплется букет.

Словно что-то потеряли,
Словно сгинул близкий друг...
Даже звёзды растерялись,
За вуалью скрылись вдруг...

НЕ ОПТИМИСТИЧЕСКАЯ ТРАГЕДИЯ
1
Умом не понять и сердцу не верится,
Что в безмятежное лето без луж
В Баренцевом море агонией маяться
Мужи и мальчишки — сто двадцать душ...

Как успокоить родивших бессмертников?
В горле комок, укор рубит сплеча
Левкоя букет, как охапка багульников.
Эфира спираль, как топор палача.

С именем Курска брожу по истории
И натыкаюсь на танков дугу.
На постаментах молчат аллегории
Русского духа и бабы в плугу

Русь, ты беспутству теперь только предана,
Чад своих бросив на откуп судьбе.
Только ли может быть смертью оправдана
Гардемаринов служенье тебе?

Лентами чёрными волны бегут
Брызги, как жала летят вереницей,
На онемевшем в беде берегу
Крупной слезой орошаются лица...
2
Сто восемнадцать отцов ...
Сто восемнадцать крестов.
Сто восемнадцать детей —
Сто восемнадцать смертей.
Только один был склеп,
Стон и миражный слип.
Только одна беда,
Только одна судьба.
Вместе они ушли,
Вместе и не пришли
Общий плывёт венок
С севера на восток.
Мы погубили их,
Мы разлучили их.
Нам перед Богом стенать,
Нам перед ним отвечать.
Годы для нас летят.
Годы для них стоят.
Но вот тревожат опять,
Но вот мешают спать.
Снова придётся копать, —
Сто шесть лопат нужно брать.
Только бы не повторить,
Только бы больше не рыть!
Мы не посмеем забыть!
( Память о них не зарыть),
Мы не посмеем давать
Подвиг их вновь повторять.
3
Утром подняли железный гроб,
Разбередили могилу.
Зачем?! Чтобы нервный озноб,
Рвал по частям паутину,
Чтобы опять запели хора
Прощальную литургию
Блекло дрожала третья свеча,
Воском согрев ностальгию?
За старое дело берётся труба,
Шеренги во всём своём росте...
Привычнее пела морская волна,
Берёзовых мачт на погосте. ...
Беззвучен церквей колокольный звон,
Дрожащие губы без речи.
Последний приказ передал мегафон: —
Прощайте навеки...
До встречи...

МОЙ СИМФЕРОПОЛЬ
Не знаю города чудесней, —
Ты на слово мне, друг, поверь.
Где с ранней тихой, нежной песней
Моя качалась колыбель.

Уж не одна открыта дверца
Застенок дальних городов;
Акрополь мой — аорта сердца,
Ты моя зрелость, мой покров.

Спирали лабиринтов улиц
Года расправили струной.
Ах, скольких умников и умниц
Ты окрылил своей судьбой!

Ты ожиданья зал, ты вестник
Форпост, напутствие, порог...,
Ты камень на пути где крестик
С чеканным перечнем дорог.

И сколько б желчи и крови
Ни изрыгал в тебя вампир,
Бьёт струйкой вырвавшись на волю
В гранитных радугах Салгир.

Храни и впредь задор и бодрость,
Твой бесконечен будет век.
Помилуй Бог, о, что за возраст:
Всего каких-то двести лет!

ЧЕТВЕРОНОГОМУ ДРУГУ — КОТУ ТИМКЕ
Прости нас всех, хвостатый друг,
Коль жив ещё, — не укоряй сурово.
Мы не желали тебе горьких мук
В миру, где всё не просто и всё ново.
Мне не хватает твоей утренней возни.
Кричащей болью, тишиною давят стены.
Протягиваю руку: «На, возьми!»
Но ты не слышишь, — вырвался из плена.
И мне обидно за тебя и за себя,
Но не доступен упрощённый мир кошачий.
Зачем же ты оставил для меня
Пустую миску и свой смех урчащий?...

http://piit.ucoz.ru/load/0-0-0-9-13

http://piit.ucoz.ru

 

 

http://www.obzor-internet.ru/iskusstvo/literatura/pro-memoria-glava-iz-sborntka-gerbariy.html

 

http://www.obzor-internet.ru/iskusstvo/literatura/

 

http://www.obzor-internet.ru/

Источник статьи: http://www.rusarticles.com/literatura-statya/glava-iz-poeticheskogo-sbornika-anatoliya-filina-pro-memoria-4243852.html

Обсудить статью

Отслеживая путь безумия - пятая глава из поэтического сборника Анатолия Филина "Гербарий". В этой статье размещены стихотворения, в которых автор обозначает свое отношение к войне и ее последствиям. В ней просматривается горечь и сострадание к людям, которые завоевали мир, и оказались практически в рядах изгоев обшества...

От: piit.fill Культура> Литератураl 16/02/2011 lПоказы: 69

Творчество любого поэта всегда уникально, особенно гениального. Марина Ивановна Цветаева, безусловно, относится к числу последних. Как и под чьим влиянием сформировался ее талант, что было главным в ее поэзии, какая философия лежит в основе ее творчества? Цветаева очень глубокий поэт, сложный и многоплановый. Ее стихи сразу можно узнать по тому, как поэт обращается с языком: она слушает его, проговаривает один и тот же смысл разными словами и звуками, всматривается и вчитывается в каждое слово

От: alevtina gajkoval Культура> Литератураl 11/07/2013 lПоказы: 604

Высказываю свое мнение по поводу комментариев к /и самих публикаций сочинской поэтессы Анны Гольц (она же Анна Хохлова). Я не критик, а всего лишь человек, который имеет право оценивать то, что он видит. И я оцениваю это очень высоко........

От: Sanya22l Культура> Литератураl 06/07/2013 lПоказы: 107

У Кнута Гамсуна была долгая жизнь: родившись в 1859, умер он только в 1952 году. На его глазах Норвегия превращалась из аграрной страны в промышленный регион, рушился сельскохозяйственный уклад, гибла интеллигенция, мелкий предприниматель, разорялся патриархальный строй, близкий Гамсуну с детства, гибла природа. Человек постепенно превращался в винтик огромной машины. Что чувствует человек, попадая в этот беспощадный мир, как ему выжить, не потеряв достоинства? Об этом книги Гамсуна.

От: alevtina gajkoval Культура> Литератураl 02/07/2013 lПоказы: 168

Кнута Гамсуна называют норвежским Достоевским. Это не случайно: Гамсун очень похож на русского писателя не только проблемами, но и стилем, и проникновением в тонкий душевный мир человека, и каким-то своеобразным тонким юродством… Эту схожесть отмечают все специалисты и неспециалисты. Гамсун – импрессионист в описании природы; тонкий психолог - в описании отношений между мужчиной и женщиной; глубокий философ – в постановке вечных вопросов о смысле жизни и свободе.

От: alevtina gajkoval Культура> Литератураl 01/07/2013 lПоказы: 183

Сколько уже написано слов о Пушкине, а он снова и снова рождается для каждого из нас. Для некоторых он так и остается школьным поэтом, для других – его поэзия становится недосягаемой звездой и мерилом поэтического, для третьих –притягателен внутренний мир Пушкина, его отношение к женщине, России, популярности. Для меня он – скорее третье, потому что стихов не пишу и поэты рождаются не от мира сего, а жизнь проживает каждый и каждый может примерять жизнь поэта на себя.

От: alevtina gajkoval Культура> Литератураl 30/06/2013 lПоказы: 181

Русских народных поэтов, которых любит народ, не так много. Первым на ум приходит Есенин, потом Высоцкий… Сегодня можно говорить еще об одном уникальном, гениальном и по-настоящему народном поэте – Михаиле Анищенко. О нем знают немногие, но те, кто читал его стихи, говорят, что они не просто задевают, залезают под кожу. Знаю по себе: мурашки по коже при первых строчках. Все, кто любит поэзию и болеет душой за Россию, знакомьтесь с великим русским народным поэтом Михаилом Анищенко

От: alevtina gajkoval Культура> Литератураl 24/06/2013 lПоказы: 83
Ferris Buller

Анонс книги Эрика Берна: «Игры, в которые играют люди» Берн — знаменитый психолог и психиатр двадцатого века, создал «анализ взаимодействий», который изучает поведение человека в ближайшем его окружении (семья, работа и т.д.). Анализ Э. Берна основывается на определении состояний Эго, задействованных в игре (человек имеет три состояния Эго: родитель, взрослый и ребенок).

От: Ferris Bullerl Культура> Литератураl 24/06/2013 lПоказы: 75

Вы автор стихов, пишете их для себя, друзей… Считаете, что это так… хобби… Может ваш труд достоин внимания общественности и вам стоит принять решение и издать книгу стихов.

От: DPKPressl Культура> Литератураl 18/06/2013 lПоказы: 125

Отслеживая путь безумия - пятая глава из поэтического сборника Анатолия Филина "Гербарий". В этой статье размещены стихотворения, в которых автор обозначает свое отношение к войне и ее последствиям. В ней просматривается горечь и сострадание к людям, которые завоевали мир, и оказались практически в рядах изгоев обшества...

От: piit.fill Культура> Литератураl 16/02/2011 lПоказы: 69

Глава из книги "гербарий" Когда росе рассвет лишь снился - вторая глава большого поэтического сборника. В ней размещены стихи, написанные в шестидесятых-семидесятых годах двадцатого века. Впервые книга была издана в 2003 году издательством "Таврия".

От: piit.fill Культура> Литератураl 16/02/2011 lПоказы: 144
Блок автора
Категории статей
Quantcast