Армию Надо Лечить, А Не «Реформировать»

С 7 июля, одной из главных тем российской прессы стала массовая драка между дагестанскими новобранцами и русскими солдатами в воинской части на Алтае. Об этом написано много в разных изданиях. Хватает и провокационных, откровенно ксенофобских, комментариев и статей. Этот прискорбный факт вовсю используется как ультранационалистами, так и вроде бы вполне вменяемыми, серьезными изданиями в провокационных целях. Военная прокуратура СибВО занимается этим фактом и остается надеяться на объективное расследование. Но драка в Алейской мотострелковой дивизии (МСД) не случайный эпизод. Конфликты с отчетливым межнациональным оттенком (между солдатами - выходцами с Северного Кавказа и русскими военнослужащими) – это уже сложившаяся система в российской армии. Общий характер комментариев как журналистов, так и военных укладывается в формулу: «виноваты кавказцы». Мы не будем спорить и обелять всех призывников с региона. Здесь есть над чем поработать в воспитательном плане. Но случай в Алейской МСД мы рассматриваем как повод для серьезного разговора. Мы считаем, что в концепции строительства российской армии очевидны серьезные противоречия. И эти противоречия напрямую отражаются на социально –психологическом и межнациональном климате в воинских частях, на боеготовности и эффективности частей.
В связи с этим мы адресуем Минобороны России следующие вопросы.

1. Какую армию мы строим: русско-православную, российскую (многонациональную), или гибрид того и другого? Вообще, какова концепция российской армии? Почему, вопреки Конституции России, другим федеральным законам в массовом порядке в армии мы наблюдаем «православизацию»; причем, вопреки поликонфессиональному составу частей? Хорошо, не возражаем против внедрения Православия, имея в виду воспитательный эффект для солдат христианского вероисповедания. Но тогда в Минобороне РФ должны побеспокоиться равным образом об «окормлении душ» и для представителей других конфессий: прежде всего – мусульман, как наиболее значительной части (более10%) военнослужащих российской армии. Нельзя строить паллиатив: немножко от практики Царской России с православными (полковыми) священниками и отдельными мусульманскими частями; немножко (совсем) от Советской армии, ну и немножко от нынешней – российской. Выйдет гибрид похожий на «урода», с порядками и принципами противоречащими друг другу.
2. Из достоверных источников известно, что защита Родины рассматривается как исключительно «дело русских». Соответственно, негласные инструкции определяют степень доверия и/или недоверия, возможности служебного продвижения в зависимости от национальности и вероисповедания. Особенно это касается военнослужащих и офицеров из ряда республик Северного Кавказа. Идеологическая «накачка» будущих военных офицеров в российских ВУ и академиях не лишена ксенофобских (в особенности, кавказофобских) мотивов, чего не было и помине в советских военных учебных заведениях. Поэтому мы считаем, что корни межнациональных конфликтов в воинских частях надо искать и в «головах» офицерского состава; в незнании и нежелании знать и понимать психологию и культуру своих подчиненных; в неспособности стать подлинными лидерами для них. Явление «дедовщины», также, следствие, такой несостоятельности, хотя есть и другая причина, о чем сказано ниже.
3. Почему в армии нельзя восстановить полноценный институт сержантов, с соответствующими курсами обучения, который существовал вплоть до 60-х г. прошлого века? Именно с тех пор постепенно «расцвела» дедовщина и нынешние пороки армии. Экономия на сержантах нынче дорого обходится российской армии.
4. Известно, что многие призывники из Северного Кавказа (Дагестана и Ингушетии прежде всего) желали бы служить и защищать Родину на южных рубежах России; чтобы учитывали их религиозные запросы, а уставные требования не противоречили бы их (национальным) обычаям достойного поведения в воинских коллективах. Согласно этим нормам командир (отделения, взвода, роты) должен быть подлинным лидером, справедливым наставником и ни в коем случае НЕ унижать подчиненного; младший (по возрасту) обязан уважать старшего, а старший должен стараться быть достойным этого уважения; задачи, достойные мужчины, должны соответствовать званию защитника родины; дежурство, уборка помещений и пр. – только на основе справедливого распределения ответственности и т.д. Пусть кто-то назовет это «патриархальщиной», но именно на таком фундаменте можно построить жизнеспособный боевой коллектив из северо-кавказских призывников. Устав и реальная практика функционирования нынешней российской армии по целому ряду пунктов противоречит этим нормальным человеческим (мужским) понятиям. Может пора творчески освоить опыт чеченских батальонов системы Минобороны РФ, о чем также сказано ниже.
5. Чеченские батальоны системы Минобороны России хорошо (и даже блестяще) себя показали неся службу в Чеченской республике и Абхазии, в Ливане и освобождая Южную Осетию. И это вопреки уставу Российской армии, ибо порядок несения военной службы в этих батальонах учитывал национальную и религиозную специфику чеченцев. В итоге – никакой дедовщины и конфликтов, взаимное уважение командиров и подчиненных, и, как итог, полное взаимопонимание и слаженность при выполнении сложнейших боевых задач. Мы уверенны, при подобном подходе к делу и правильной постановке задач (защита рубежей малой и большой Родины- Российской Федерации, защита Родины от потенциальных врагов и т.д.) можно сформировать отдельные национальные роты и батальоны из военнослужащих республик Северного Кавказа. Практика формирования национальных частей(с учетом религиозных и национальных чаяний военнослужащих) существовала, к примеру, в Дагестане(ДССР) до 1932 г.
6. Известно, что многие сотни, а то и тысячи выходцев из Северного Кавказа (Дагестана и Ингушетии, прежде всего) готовы служить по контракту в российской армии; причем – даже в «горячих точках». Больше 50% из них – с высшим образованием. Многим из них без объяснения причин отказывают в этом, хотя они готовы подписать контракт после полугода воинской службы. Мы рассматриваем эти факты как дискриминационные по национальным признакам.
Поднятые здесь вопросы слишком серьезные, чтобы можно было их решить сразу, наскоком. Наша задача – содействие повышению боеготовности и качества подготовки Российской армии. Но мы считаем, что эта задача не решаема оставаясь на старых подходах, игнорирующих потенциал и готовность к военной службе выходцев из Северного Кавказа. Поэтому предлагаем, для начала, следующие меры.
1. Необходимо избавиться от вышеуказанных (в п.1.) концептуальных противоречий в строительстве российской армии. Концепция российской армии должна быть непротиворечивой, ясной по целям и принципам «строительства» для всех народов и традиционных конфессий страны.
2. В системе МО РФ должны быть отменены негласные (дискриминирующие по этноконфессиональным признакам) инструкции. В подготовку офицеров российской армии должны быть внесены коррективы с учетом многонационального и поликонфессиональной «природы» России.
3. Необходимо изучить опыт отдельных чеченских батальонов (в системе Минобороны РФ в 2004-2008г.г.) и опыт формирования национальных частей в Дагестане (в ДССР в 1921-32г.г.) с тем, чтобы максимально эффективно включить религиозный и национальный ресурс Северного Кавказа в структуры обороны России. Необходимо положить конец необоснованным отказам для желающих (с Северного Кавказа) служить в качестве контрактника в российской армии.
4. Необходимо изучить советский опыт подготовки сержантского состава и учета многонационального состава воинских частей. Важно включить позитивные аспекты этого опыта в строительство российской армии на современном этапе.
5. Мы считаем, абсолютно неоправданными множество исключений для студентов ВУЗ-в, освобождаемых от выполнения своего воинского долга во время учебы. Сотни (преимущественно, коммерческих) ВУЗ-в предоставляют освобождение абсолютно не обосновано. Мы считаем, что надо положить конец этой несправедливой практике. Лишь очень ограниченное число ВУЗ-в должно подпадать под закон об освобождении от несения воинской службы.
6. Вольное толкование ФЗ «О СМИ» позволяет недобросовестным журналистам, режиссерам и сценаристам подводить «мину замедленного действия» под обороноспособность страны. Создаются такие «шедевры» в журналистике, в кино и на ТВ, в которых разжигаются межнациональные страсти (в армии и в обществе), или воспитывается ложный патриотизм на ненависти к своим же гражданам с Северного Кавказа (и к Исламу), или же подвергаются целенаправленному осмеянию царящие в российской армии порядки (в частности, на канале РЕН-ТВ). Мы ставим вопрос по существу, системно и считаем необходимым обратить внимание Минобороны РФ на эти негативные явление.
Традиционный Ислам– это союзник России, а социокультурные (психологические) особенности молодежи Северного Кавказа (при умелом подходе) – это ресурс обороноспособности России. Нам, государству и общественности, важно научится умно использовать этот союзнический и ресурсный потенциал. Со времен императора Александра –II именно так поступала дальновидная российская военно - политическая элита. И лишь скрытые враги сильной России внутри страны саботируют такой подход.
Мы уверенны, что при соответствующем подходе можно максимально интегрировать потенциал северокавказской молодежи в структуры Минобороны РФ, что приведет к качественному эффекту. Особенно это актуально на фоне нынешних вызовов и будущих угроз для России. Мы готовы предложить помощь в «идеологическом» и концептуальном оформлении такого подхода к формированию частей из призывников- выходцев из республик Северного Кавказа. С пользой для обороноспособности России, разумеется. Мы обращаемся в Минобороны РФ с надеждой на продолжение заинтересованного диалога и готовы к постоянному и тесному сотрудничеству.

Согласовано и одобрено на VII-м заседании Научно-экспертного совета ООД «РКНК», 13 июля, г. Москва
Вице-президент Академии геополитических проблем, сопредседатель ООД «РКНК» Д.Ш.Халидов
Сопредседатель ООД «РКНК», подполковник МВД РФ М.М. Яндиев
Сопредседатель ООД «РКНК» Г.М. Газиев