Коваленко А. О Проблемах Стиля В Архитектуре Крыма

О ПРОБЛЕМАХ СТИЛЯ В АРХИТЕКТУРЕ КРЫМА

  Коваленко Анатолий Иванович

Кандидат искусствоведческих наук, профессор

Действительный член Крымской академии наук,

Стиль модерн – одно из самых заметных явлений в западноевропейском и русском искусстве конца XIX – начале XX века. Сегодня уже можно говорить, что он достаточно хорошо описан и изучен. Русской художественной культуре рубежа веков, в частности, посвящены десятки научно-исследовательских трудов. Однако, рассматривая модерн как интернациональный стиль, мы не должны забывать, что в отличие от столичных образцов, художественные провинциальные центры как России, так и Украины имеют свои самобытные представления о модерне, которые зачастую расходятся с широким понимание модерна в Европе и являют миру уникальные памятники архитектуры и, в меньшей степени, - изобразительного искусства.

Задача данного исследова­ния заключается в выявлении и анализе тех немногих памятников архитектуры в Крыму, выполненных в стиле модерн и несущих в себе элементы русских или европейских традиционных форм с одновременным вкраплением стилистических черт мавританской, неоготической или неоклассической архитектуры. Для Крыма, в данном случае, доминантой всегда служил Восток и античная Греция. Вот почему «симбиоз традиций» в архитек­турных памятниках Крыма имеет свой неповторимый пластический облик, позволяющий безошибочно опознавать его географическое происхождение. Хотя, как совершенно справедливо отмечали исследователи «…суть модерна в любом его национальном варианте нельзя до конца понять описывая лишь его общие стилевые особенности»  [1, с.6].   

С другой стороны, учитывая общественную и классо­вую зависимость модерна от заказчика, мы зачастую обнаруживаем провинциальный эклектизм стилевых элементов с напластовыванием восточных или классических традиций, что говорит о мещанском или, по крайней мере, - региональном вкусе их заказчиков. И эти вкусы, как правило, становятся господствующими, а модерн оказывается «прямым выразителем этих интересов» (Д. Сарабьянов). Однако если рассматривать с эстетической точки зрения такие архитектурные памятники, как: дом Дмитрия Ильича Почаджи в Бахчисарае, «Пешеходный мостик» на Приморском бульваре в Севасто­поле, дом Чирахова («Дом с драконами») в Симферополе, дачу «Виктория» в Феодосии или дом Го­родского головы Семена Эзровича Дувана в Евпатории, то обнаруживается, что такая «провинциальная» архитектура выходит далеко за рамки простого обывательского вкуса. Вот почему об архитектурных памятниках Крыма, выполненных в стиле модерн, часто можно говорить с позиции их интернационального характера, заключавшего в себе вполне отчетливую эстетическую программу, направлен­ную на попытку эстетического преобразования провинциального быта.

Конец XIX – началоXX века – это переломный этап двух противоборству­ющих эпох – уходящей старой школы академическо-демократического направ­ления и выходящей на мировую арену новой эпохи – эпохи символов, сильных страстей и неординарных личностей, эпохи Серебряного века.

Это было время, когда сам художественный процесс делает крутой пово­рот от академическо-классической идеальности, низведенной с престола своей исключительности и постепенно превращавшегося в одно из стилевых прояв­лений художественного творчества, - к моделированию новой символико-эстетической программы, подчинявшейся уже новым законам, новой эпохи; время, когда с невероятной калейдоскопичностью возникали творческие объединения, товарищества, союзы. Гибли и вновь возрождались в жестокой конкурентной борьбе течения и направления. Рождалось новое мировоззрение и новая эстетическая философия...

В конце ХIХ – начале ХХ столетия зеркалом культурного быта становится широко распространив­шийся «Новый стиль» или стиль модерн, который первенствовал в стилистике идейно-художественных процессов, духовных и материальных потребностях эпохи. За короткое время, заняв прочные позиции «Новый стиль» сотворил свою самостоятельную духовность, которая была продемонстрирована в театральной афише, в пепельнице, в типографском шрифте, не говоря о различных формах «собственного стиля» в изобразительном искусстве, оказавшего значительное влияние на Большое искусство.

Однако, важно отметить, что без появления на художественной арене «нового человека» трудно представить себе сам стиль, где художник, словно из мягкой глины, лепит некую эстетическую субстанцию из камня, дерева и металла, соединяя в них духовное начало и вещественную суть. Отсюда – частое соединение символической идеи и изобразительно-декоративного мотива, превращенного в текучую, самообразующую форму со стилизованным растительным орнаментом, цветовой и гибкой линией, со всем тем, что образует декоративное узорочье в построении композиции, будь то в изобразительном искусстве или архитектуре.

Обращение к раститель­ным мотивам было характер­ной чертой модерна. Компо­зиции, созданные гибкими стеблями, листьями утонченной формы, причудливыми, часто экзотическими цветами, можно встретить в оформле­нии разнообразнейших пред­метов того времени – от книж­ной иллюстрации до предме­тов домашнего обихода. Растительный мир ста­нет излюбленными мотивами в творчестве Ивана Билибина, Георгия Нарбута, Михаила Жука, Ивана Мясоедова, Марии Якунчиковой, Каэтана Стефановича, Казимира Сихульского и многих других, которые рисуют неприхот­ливые и обычные растения, вплетая их в хоровод композиционного решения картины. 

Стиль модерн в Украине и России возник в конце 80-х – начале 90-х годов XIX столетия (в Западной Европе он возник значительно раньше), и в каждом отдельном случае, в частности, - в Крыму – развивался в русле национальной романтики.

Тяготевший к «красивости», эффективным сюжетам и ракурсам, модерн оказал значительное влияние на позднее академическое искусство, поставив категорию Красоты как высшую задачу художественного творчества, воспроизводящую саму себя, будучи одновременно условием, образной целью и средством. И в этом смысле интересно суждение французского эстетика Шарля Лало, который писал: «Природа обладает красо­той лишь в том случае, если художественное восприятие наделило ее прекрас­ным ...С эстетической точки зрения природа богата лишь тем, что наше искус­ство ссудило ей…»    [8, с.53].      

Отсюда: прекрасное – есть «одухотворенность предмета». И задача человека, - утверждает художник модерна, - сделать мир царством красоты.

Красота превращается во всеобщую, глобальную категорию, в предмет обожествления. «Красота – вот наша религия» - прямолинейно и вполне опре­деленно заявлял Михаил Врубель. Недаром с годами он все более и более жаждал «не только свое искусство, но всю свою жизнь, весь свой быт сделать синонимом такой красоты…»    [5, с.311].

В России «Новый стиль» не выдвинул своих особых архитектурных концепций, однако он всячески стремился к подчинению европейской декоративной избыточности русскому рационализму. Особенно ярко это обнаруживается в петербургских и московских постройках Франца Шехтеля, Льва Кекушева, Александра Зеленко, Федора Лидваля и других, в которых, используя привычные декоративные узоры, они обнажали конструкцию здания эффектно переходящую в декоративную деталь или гнутый рельеф (конструктивный орнамент). Не оставались без внимания и принципы классицизма в архитектуре модерна. Особенно преуспели в этом направлении архитекторы Владимир Щуко, Марьян Перетяткович и другие.

В Украине (во всяком случае – в западное ее части) модерн развивался в русле виденской сецессии. И если в изобразительном искусстве его кумиром и примером для подражания считался австрийский художник Густав Климт, то в архитектуре первенствовал Отто Вагнер.

Сецессия Львова получила свою форсированную трактовку в самом конце ХIХ – начале ХХ века, ярко отразившуюся в постройках Эдмунда Жиховича, Альфреда Захаровича, Романа Фелинского и других. В художественном оформлении зданий, исполненных в традициях львовской сецессии, активную роль играла керамическая фабрика и художественное бюро Ивана Левинского.

Особое слово в сложении украинского национального стиля было сказано архитекторами и художниками: Александром Лушпинским, Иваном Левинским, Василием Нагирным (во Львове), Василием Кричевским (в Полтаве), Константином Жуковым (в Харькове), Петром Фетисовым (в Екатеринославле) и другими. И если представители львовской сецессии в поисках архитектурного стиля обращались к мотивам европейской барочной избыточности, то мастера левобережной Украины в своих поисках шли от декоративной орнаментики и традиционной украинской вышивки, нашедшей в архитектурном оформлении прямое применение. Ярким примером может служить Дом Земства, построенный в 1903-1906 гг. художни­ком и архитектором Василием Кричевским, Земельный банк Александра Кобелева в Полтаве (1906-1909), дом с химерами Владислава Городецкого в Киеве (1902) и другие.

Художники и архитекторы этого направления активно внедряли элементы конструктивизма, неоклассицизма, неоготики и национальной романтики. Так, например, в 1912-1914 годах российский архитектор Владимир Максимов под Берестечком в неорусском стиле строит памятную церковь погибшим каза­кам, расписанную украинским художником Иваном Ижакевичем; в духе новгородско-псковской архитектуры Алексей Щусев строит Троицкий собор в Почаевской лавре; русские мотивы прослеживаются и в здании Земельного банка в Полтаве, построенного в 1906-1909 годах, как уже указывалось, по проекту известного киевского архитектора Александра Кобелева. Фасад этого здания обильно украшен барочными элементами и богатым растительным орнаментом. Цент­ральный вход стерегут две красочные фигуры Гарпий, что ставит этот памятник архитектуры в ряд уникальных.

Декору отводилась главная роль – роль украшения здания, отчего в эпоху модерна он становился изощренным и прихотливым. Особенно это заметно в архитектуре, что давало по­вод к различному роду высказываний. Так, например, французский теоретик Шарль Блан писал: ...«архитектура в высшем ее понимании – это не сооружение, которое украшают, а украшение, которое строят»   [9, с.47].

Установка на красивый силуэт, желание показать эстетическое совершенство в конструктивном и функциональном развитии – вот главные отличительные черты архитектуры нового времени. И все же не декор довлеет над формой, а функциональ­ные и конструктивные элементы: окна, лестничные и балконные решетки, эрке­ры и козырьки над центральным входом – они наделяется декоративными качества­ми. Декор лишь обнажает конструктивную форму, заставляет ее звучать в новом качестве, определяет декоративную интерпретацию конструкции. И в то же время рельефная орнаментика сливается с формой, становится неотделимой от нее. Невозможно определить, где кончается конструктивная форма,  стена и где начинается орнаментика, невозможно провести грань между орна­ментом, символизирующим конструкцию, и реальной конструкцией, получив­шей орнаментальную трактовку. Именно в таком направлении, например, выполнен Доходный дом доктора медицины Павла Алексеевича Ширяева (ул. Морская, 6), дача «Омюр» Капиталины Михайловны Иловайской (ул. Кирова, 32а), здание Историко-Литературного музея (ул.Пушкинская,5а), дом князя Леонида Николаевича Ратиева в Ялте; гостиница и ресторан «Бо-Риваж» (ныне пансионат Орбита), доходный дом городского головы Семена Эзровича Дувана в Евпатории и др. Здесь происходит сближение и реализация разных архитектурно-скульптурных форм и видов, вхождение их друг в друга, что ведет к превращению здания из функции полезности (хотя и это важно), в функцию носителя красоты, то есть – превраще­ния его в произведение искусства. Эту способность мы часто будем наблюдать и в других памятниках архитектуры Крыма. «Уподобить орнаментику технике» - утверждал бельгийский архитектор Анри ван де Вельде. Однако важно заметить, что орнаментальные мотивы (и в изобразительном искусстве, и в архитектуре) эволюционируют от органической природы к созданию символической изобразительности: цветы, листья, вьющиеся растения, насеко­мые, звери и птицы – все становится стилеобразующими понятиями, входящими в орнамент и сами становящиеся орнаментом. Такая двойственность наблюдается в архитектуре, - на фасадах зданий, в интерьере, мебели и предметах быта.

В сюжетной орнаментальной системе важное место занимают мотивы сказки и мифологии, театральные инсценировки и танцы, экзотический животный мир и натуральная природа, где человеческие фигуры сливаются в хоровод, в общий узор с орнаментом, в стихию природы и человеческих чувств.

Архитекторы Крыма, создавая образы-сказки, дают волю фантазии: «Ласточкино гнездо» на мысе Ай-Тодор (1912 г., архит. В.С. Шервуд), дворец в псевдомавританском стиле «Дюльбер» в Кореизе (1897 г., архит. Н.П. Краснов), бело-купольный дворец Эмира Бухарского (1907-1911 г., архит. Н.Г. Тарасов) в Ялте и другие.

В поисках новизны архитекторы начинают широко использовать художественно-выразительные детали в виде популярных растительных орнаментов и мифологических сюжетов: атланты, кариатиды, маскароны, столбы или декоративные лопатки. Грифоны восседают на крышах и на парапетах парадных лестниц. Свойственная модерну ностальгия, мечта о неизвестном, многозначительность аллегорий явственно ощутимы в девичьих ликах и бюстах, украшающих фасады. Экзотика и загадочность древней Таврики словно специально были созданы для фантазии архитекторов, ведущих увлекательную игру с природой.

Если продолжить наше знакомство с архитектурой модерна Ялты, то нужно вернуться к уже указанному здесь доходному дому доктора медицины П.А. Ширяева, построенному в 1907 году по проекту известного архитектора Николая Петровича Краснова. Карниз дома украшен майоликой и женскими головами. Когда-то в этом доме жили  такие известные личности, как Максим Горький, Федор Шаляпин, Самуил Маршак, приезжавшие в Ялту для отдыха и лечения. Сегодня это здание – поликлиника МВД.

Замечательным образцом модерна в Ялте является здание государственного объединенного Историко-Литературного музея (ул.Пушкинская, 5а). О нем известно лишь то, что принадлежало оно купцу Эфету Осиповичу Майтопу, архитектор – Краснов Н.П., год окончания строительства – 1903-1905 гг.; нельзя обойти вниманием и дом князя Л.Н. Ратиева, где до революции 1917 года собиралась вся творческая интеллигенция Москвы и Петербурга. Печальна судьба его хозяев: пришедшие к власти большевики в 1921 году сбросили с крыши дома глухонемого князя Ратиева, его жена – Вера Георгиевна умерла в те же дни от инфаркта, а сына сослали в далекую Уфу…

Несколько слов необходимо сказать о модерне Симеиза.

С ХVIII века Симеиз – дворянское поместье Мальцовых, которые принадлежали к старинному купеческому роду.

В 1890 году в Симеизе появилось общество дачевладельцев, которое стало руководить работами по благоустройству и застройке курорта. А в 1910 году был даже разработан «Устав общества благоустройства Нового Симеиза...».

На земельных участках начинают появляться особняки и пансионы по проектам Краснова, Семенова, Субботина, Щекетова, Кузьменко и других. При постройке зданий соблюдалось обязательное правило: сооружения не должны быть похожи друг на друга, - то есть – строительство должно вестись по индивидуальным проектам. Вот почему сегодня в каждой постройке мы ощущаем хороший вкус и большое уважение к неповторимому ландшафту Симеиза. Уникальный комплекс построек, отражал характер хозяев, стилистические и эстетические идеалы их владельцев. Каждая вилла получала свое необычное название: «Миро-Маре», «Лебедь», «Ксения» и другие.

Вилла «Ксения», например, была построена в 1906 году в виде оригинального модного особняка и по своему облику напоминает миниатюрный средневековый замок. Архитектор Н.П. Краснов сумел придать своему проекту неоромантический характер и художественную выразительность, отмеченную в стремлении следовать духу жизни владельцев юга Крыма. Вилла построена в традициях местной архитектуры (вспомним тут шедевры крымского зодчества, построенные еще в середине ХIХ века: «Дворец Голицына в Гаспре» или «Дворец М.С. Воронцова в Алупке»), сочетающего в себе конструктивные формы модерна и декоративной пластики, что наблюдается в оформлении множества разнокалиберных оконных и дверных проемов, и балконов. Вход венчает шатровая башня с флюгером, на котором вырезана дата постройки - «1906 г.». Снаружи вилла облицована местным крымбальским камнем. Крыша была покрыта красной черепицей. До революции 1917 года дача принадлежала Чуйкевич Варваре Петровне, которая назвала ее в честь дочери. Отсюда и ее название - «Ксения».

В стиле помпейских вилл исполнен пансионат «Лебедь», принадлежавший И.С. Мальцову. Фасады, внутренняя отделка здания обильно украшены греческими колоннами ионического ордера и символами римской империи в виде императорского жезла на южной стороне. Внешне простое сооружение классического типа «под античность», внутри поражает своими гармоничными «помпейскими» росписями: стены окрашены в изумрудно-зеленый цвет окантованными белыми и глубоко синими кантами, по которым идут росписи растительного орнамента. Выступающие боковые зеркала украшены лепными розетками и декоративными заставками в виде двух изящных лебедей, держащих в своих клювах нити бус, спускающихся из античной вазы. Полуциркульные кессонные  потолки расписаны строгими рядами геометрического и цветочного орнаментов, завершающихся лучевыми окнами и витражными потолками в виде полураскрытых бутонов роз.

В нашем исследовании важное место занимает архитектура  модерна Евпатории. Визитной ее карточкой является современные набережные: имени революционного писателя Максима Горького и первой женщины-космонавта Валентины Тереш­ковой, застройка которых относится к концу ХIХ века.

Украша­ет набережную здание, построенное в 1912 году в стиле модерн с элементами рационализма – гостиница и кафе «Бо-Риваж» (ныне пансио­нат «Орбита»). Как наружная, так и внутренняя отделка кафе чрезвычайно изящна. Фасад богато декорирован, над уг­ловым балконом возвышается изящная женская головка. Зда­ние имеет прекрасно оформленную террасу с видом на море.

К концу ХIХ века Евпатория продолжала напоминать старый Гёзлёв: пыльные улицы, отсутствие питьевой воды, канализации, больниц, библиотек и прочей инфраструктуры, что делало город глубоко провинциальным. Но уже в самом начале ХХ века Евпатория стала активно развиваться как город-курорт: появляются театры, пансионы и доходные дома. В районе Мойнакского озера строятся грязелечебницы. В центре города и на набережной возникают гостиницы: Бейлера, «Бо-Риваж», «Модерн», «Дюльбер» и др. Некоторые из них несут в себе лучшие черты «нового стиля».

Среди наиболее интересных следует упомянуть дачу Млинарича, Терентьева, Ефимова, «Виллу Роз» Кудриной-Поповой, Семена Эзровича Дувана и других. Архитектура таких дач смешанного типа с преобладающими мотивами восточного, мавританского стиля, реже встречаются античные элементы.

Говоря о модерне в Евпатории, нельзя не сказать об улице имени С.Э. Дувана, на которой большинство домов построе­но в «Новом стиле» или с использованием строительных конструктивных деталей новейшего времени. 

Примером такой постройки является дом купца Егора Карпо­вича Нашхунова (ныне клуб санатория Министерства Оборо­ны), построенное в 1910 году.  Цоколь здания имитирует кладку из массивных рустованных блоков. Угловая часть северного и восточного фасадов украшена сдвоенными полуколоннами ио­нического ордера, опирающимися на кронштейны, украшенные лепниной и поддерживающие декоративные фронтоны. Над центральным вхо­дом угла здания и на северном фасаде устроены лёгкие эркеры с цветными витражными стеклами.

Любопытным архитектурным примером является дом Рейнке (ныне – жилой дом по ул. А.С. Пушкина, 4), в котором снимал комнаты караимский Гахам С.М. Шапшал. Дом пост­роен в 1908 г. в неороманском направлении в архитектуре, на что указывает наличие огромного количества скульптурного декора. Выразительная фактура камня-ракушечника придаёт зданию таинственно-романтический вид средневекового замка.

Дача хлеботорговца Юфуды Марковича Гелеловича (с февраля 1921 года – краеведческий музей, ул. Дувановская,11) является единственным в Евпатории зданием, вы­полненным в мавританском стиле неоромантического направ­ления модерна и напоминает сказочный восточный дворец. И таких особняков в Евпатории достаточно много.

Симферополь – столица крымского полуострова.

Самым знаменитым зданием в Симферополе ныне является дом Чирахова, прозванный в народе, как «Дом с драконами». Находится это здание на углу проспекта Кирова и ул. Одесской.  Дом знаменит своим декоративным убранством фасада и невероятным смешением стилей: от русско-византийского до мавританского. Но главное – это каменное узорочье этого единственного в своем роде дома – десять фантастических существ «драконов», хотя по изоморфному изображению они более схожи с морскими коньками. Прихотливому каменному декору вторит чугунная аркада, имитирующая резьбу по дереву, ажурные балкончики, изысканная орнаментика окон и прочее, что выделяет это здание в ряд уникальных памятников модерна в Крыму.

В 1915 году на ул. Дворянской (ныне ул. Максима Горького, 5), напротив недавно отстроенного банка, был воздвигнут внушительный комплекс – иллюзион «Баян» и доходный дом Шнейдера. Архитектурный ансамбль кинотеатра – одно из самых крупных сооружений начала века, который, к сожалению, так и остался незавершенным. Он имеет асимметричную композицию и можно предполагать, что с левой стороны должна находиться еще одна арка.

Поражает смелость инженерного решения: арка, колоссальный зрительный зал с балконом, использование новейших материалов (стекло и железобетон), обилие и мощь декора. Все это дают основание некоторым краеведам приписывать его проекту Николаю Петровичу Краснову. И действительно, учитывая то обстоятельство, что архитектор Высочайшего Двора часто создавал проекты особняков для богатейших заказчиков Крыма, а его архитектурные идеи отмечены разными направлениями, то вероятность его авторства достаточно большая, особенно если учитывать, что время строительства иллюзиона относится к 1915 году.  Это объясняет, почему архитектор не внес его в список своих работ, составленный им в 1913 году. Вместе с тем, откровенная помпезность, «бьющая» на эффект и почти граничащая с эклектизмом, перегруженность деталями, инородность по отношению к соседним зданиям говорит об обратном.

Особое слово нужно сказать об особняке Крыжановского (ныне на территории Управления Министерства Внутренних дел Автономной Республики Крым) – являющимся одним из ярких образцов стиля модерн в Крыму.

Возведенный в центре города Симферополя в 1904 году (о чем свидетельствует дата на боковом фасаде здания), особняк  представляет собой одноэтажную ассиметричную постройку с парадной изящной башней-порталом с завершием в виде ажурной плетеной металлической конструкции, словно ветвями обвивающей стеклянную крышу башни. По всему фасаду здания, в оформлении крытых галерей и металлических решеток – всюду мы видим стилизованные орнаментальные мотивы в виде листьев и ветвей граната, которые перекликаются с раскрытыми и полураскрытыми бутонами лотоса и другими экзотическими восточными растениями. Здесь же, во внутреннем дворике, находим изящный фонтан, в котором «купаются» белоснежные лебеди. Повсюду царит отменный вкус заказчика и исполнителя. Как свидетельствуют источники, здание было построено строительной фирмой братьев Анджело, однако имя архитектора к сожалению продолжает оставаться неизвестным.

Среди памятников модерна в Симферополе можно указать на  дворянский театр и Общество взаимного кредита. Оба памятника достаточно хорошо исследованы и отражены в популярной краеведческой и специальной литературе. Гораздо меньше повезло другим объектам: они практически не изучались, имена многих зодчих преданы забвению, сами здания постепенно утрачивают свой первоначальный облик... 

Ярким примером этому является здание по ул. Шполянской, 15.

Небольшой двухэтажный особняк привлекает внимание чистотой и лаконизмом форм модерна. В содержательном декоре, в гармонии пропорции чувствуется вкус архитектора и владельцев дома. Парадный вход оформлен двумя окошками, симметрично расположенных по обеим сторонам двери, характерна полукруглая арка, украшенная необычным орнаментом, разнообразные изогнутые формы украшают и саму дверь. Сейчас это жилой дом, постепенно теряющий свою некогда былую красоту.

К 1804 году относится разработка первого генерального плана Феодосии. Однако только после пост­ройки порта в городе началось крупное городское строительство. Раз­богатевшее купечество стало закупать земельные участки вдоль берега мо­ря и за его чертой. В течение нескольких лет около Феодосии вырос новый район, состоявший из больших особняков, вилл и дач, построенных хлеботоргов­цами, фабрикантами, помещиками.

Дача «Виктория» построена в 1912-1914 годах (архитектор Н.П. Краснов), которая принадлежала Абраму Ароновичу Крыму. В строительстве прослеживаются мотивы средневековой и испанско-мавританской архитектуры. Главный и гостевой корпусы соединены галереей. В годы Великой Отечественной войны здание сильно пострадало и по настоянию общественности оно было восстановлено.

Дача «Милос» (1909-1911 гг.) построена московским архитектором Пискуновым. Дача принадлежала коммерсанту Ибрагиму Самуиловичу Крыму и была построена в стиле древнегреческой архитектуры – с кариатидами, античными бюстами и статуями, красивыми мраморными фонтанами во внутреннем дворике. В круглой беседке располагалась точная копия скульптуры Венеры Милосской. В гражданс­кую войну копия пропала. Восстановлена в 1990 году скульптором Бо­рисом Лецом. Ныне здесь располагается один из корпусов санатория «Восход».

Одним из красивейших зданий Феодосии является бывшая дача табачного магната Феодосии – Иосифа Вениаминовича Стамболи. Строительство особняка И.В. Стамболи началось в 1909 году, а закончилось в 1914-м. Приглашенный из Петербурга архитектор Оскар Эмильевич Вагенер построил здание в так называемом «мавританском стиле», с мраморными фонтанами, зимним садом, изящными минаретами и т.д. Предвидя революционную ситуацию в России, Стамболи в 1916 году продает дачу, табачную фабрику и плантации на Кавказе и уе­зжает с семьей в Турцию.

После войны в уцелевшем здании находился корпус санатория «Вос­ход», а по мере того, как здание приходило в негодность, его передавали то в ведомство наркологического центра, то коммерческому банку.

Проводя анализ существующих памятников архитектуры, исполненных в стиле модерн, автор обнаружил практическое отсутствие научно-исследовательских и теоретических трудов, посвященных этому вопросу, что существенно затрудняет исследование. Дело все в том, что провинциальная архитектура зачастую носит анонимный характер, так как не всегда производилась фиксация имени проектировщика или строителя. Модерн, таким образом, словно терялся в безликом градостроительном пространстве Крыма. Вычленить его, обозначить и показать значимость интернационального стиля модерн – одна из многих задач данного исследования.

В то же время, архитектурный модерн в Крыму, как мы уже отмечали, обладает своими особыми качествами, что делает их уникальными памятниками времени. Уникальность заключается в том архитектурном варианте, когда наряду с общими стилеобразующими принципами и конструктивными формами, сосуществуют многие наслоения народно-романтических течений и историзмов, как-то: восточно-мавританской культуры, гре­ческой ордерной системы, византийско-турецких, неорусских, неоготических и неоукраинских традиций.

Крым, и в особенности его южное Черноморское побережье, как известно, ко второй половине XIX века представлял собой сплошную архитектурную целину: закончившаяся вой­на 1853-1856 годов надолго вывела полуостров из экономического развития. Населенные пункты представляли собой многочисленные обедневшие курортные поселки, разбросанные по всему побережью и чтобы улучшить финансовое положение Крыма было решено продавать земли под строительство вилл и дач людям, которые могли бы облагоустроить черноморское побережье, украсить его архитектурными объектами. Про­мышленные магнаты и зажиточное дворянство, (а с конца XIX века – творческая интеллигенция), стали строить здесь свои дачи и возводить дворцы. Многие из них ныне являются шедеврами крымского зодчества, памятниками мировой культуры и искусства. Но, если о таких памятниках архитектуры, как Ливадийский дворец, «Ласточкино гнездо», Воронцовский дворец написано достаточно много, то о большинстве построек конца ХIХ – начала XX века (в том числе указанных здесь) известно сравнительно мало. И дело даже не в том, что они строились малоизвестными (как правило) архитекторами, а в том, что эти архитектурные памятники часто возводились в глубинке полуострова и терялись в массовой застройке провинциальных городов и поселков.

Другой стороной такого отрицательного отношения к ним являлось общепринятоемнение, что большинство из архитектурных построек исполнены в стиле эклектики. Пренебрежи­тельное отношение к эклектике исходит из известных вольностей в сочетании архитектурных форм, заимствования их из разных стилей. Но если быть до конца честными, то следует отметить, что ни одно здание, построенное в Крыму (и не только) даже известными зодчими, не несет в себе чистого стиля: в том или ином случае эклектизм обязательно присутствует. Однако это не мешает им быть шедеврами архитектуры. Вот, например, как писали о своеобразии крымского архитектурного пейзажа его современники: «Поднявшись на горы средней вышины, вы начинаете усматривать вдоль дороги дачи с домами, выстроенными самым затейливым образом. Попеременно вы видите то небольшой дом в азиатском вкусе... то красивый готический замок, то уютненькую дачку, вроде «английских коттеджей», совершенно погруженную в море зелени и цветов»   [6, с.187].

Поэтому мы вправе говорить: конечно, эклектизм существует. Но, как я уже однажды писал в одной из своих специальных статей, посвященных архитектуре Крыма: ...«эклектизм изящный, загадочный и романтичный…»    [4, с.90].

Таково, например, здание дворца Фредерикса в Ливадии, церковь Св. Архистратига Михаила, построенная губернским архитектором Х.К. Васильевым в Алупке, дача Стамболи в Феодосии, вилла «Ксения» в Симеизе, курортное здание курзала (казино) в Суук-Су, дворец графов Юсуповых в Кореизе, князей Гагариных в поселке «Утес» и другие.

Ярким примером смешения стилей является, например, - доходный дом в Севастополе, построенный в 1899 году (с 1957 года здесь размещается Севастопольский художественный музей), фасад которого «…уникален огромным количеством декора, деталей разных эпох и стилей: здесь атланты, колонны всех ордеров, маскароны, элементы барокко. По четвертому этажу идут мансарды, здание нарочно асимметрично: с одной стороны фонарь, с другой – открытые балконы. Нужно иметь бездну фантазии, чтобы создать столь живописное сооружение»   [2, с. 91].

Не оставались без внимания в Крыму и традиции греческой классики. Своей величественностью и совершенством пропорций отличается, например, дом композитора А.А. Спендиарова в Ялте, дача Н.С. Свиягина в Симеизе и др.

Таким образом, говоря об эклектике модерна или других направлениях в архитектуре Крыма можно говорить как о смешении стилей в отдельно взятых зданиях, но также в целых комплексах. Такое многообразие стилей эклектики «…можно свести к двум основным разновидностям – академическому (все варианты классических стилей – ренессанс, барокко, классика) и антиакадемическому (готика, романский, русско-византийский и стилей других народов, населяющих Российскую империю). Так в Крыму в число самобытных стилей включают так называемый мавританский... взятый за основу стиль обогащался из архитектурного арсенала всех пройденных человечеством исторических эпох»   [3, с.29-30].

Раз уж мы заговорили о Севастополе, то нельзя не упомянуть его главную достопримечательность на Приморском бульваре – пешеходный мостик, исполненный в стиле модерн в 1904-1905 гг. по проекту военного техник-инженера М.И. Вербицкого (1848-1929). Возведенный на Приморском бульваре за достаточно короткий срок, он отличается изысканностью стиля и тонким вкусом исполнения; Поражает нас пластическим решением со сложным витиеватым ракурсом, обогащенным сочным орнаментом и изысканной прорисовкой деталей. Если пройти по верхней его части, то «Новый стиль» теряет свою изысканную окраску и нарочито демонстрирует элегантность и легкость графической линии, лишь в начале и конце пролета, демонстрируя свою утонченность. Но стоит нам подойти к нему с фронтальной стороны, как геометрический объем приобретает композиционную динамичность и изысканность очертания. Появляется незримая связь графической линии с линией морской волны. Он теряет свою материальность, а декоративный абрис графического очертания приобретает текучесть формы и подчеркнутую барочность. Верхняя его часть украшена изысканным фризом в виде крылатых драконов с закрученными хвостами и рыбьей чешуей, которые устремлены к центру мостика, где помещен аркуш с гербом города. Подчеркнутая скульптурность архитектурных элементов усиливается, если вплотную подойти к его полуовальной анфиладе, сквозь двухсветный проем которого просматривается силуэт оригинального памятника «Затопленным кораблям», в исполнении скульптора Амандуса Генриховича Адомсона.

Продолжая наш разговор о памятниках архитектуры Севастополя, и Крыма в целом, следует обратить внимание и на жилые постройки горожан, которые в общей своей массе отличались маловыразительными архитектурными формами. Лишь немногие из них позволяют нам говорить о них как о памятниках истории и архитектуры. И, действительно, - глядя на редкие сохранившиеся здания местных обывателей, следовавших архитектурной моде, в первую очередь следует указать на тот факт, что общая архитектурная невыразительность здания, как правило, подчеркивается фрагментарным украшательством в виде маскаронов, розеток, пальмовых и дубовых листьев, картушей и прочих орнаментальных мотивов. Содержание архитектурного здания суживается до уровня заказчика с его мещанским вкусом, где стиль становится выразителем его интересов. Но, как совершенно справедливо заметил Д.В. Сарабьянов: «...все эти мотивы, как и многое другое...не украшают стиль модерн, составляют его слабые стороны, непосредственно связанные с его «социальной базой», которая, будучи чрезвычайно широкой, дает почти необозримый разворот «социального потребителя» стиля»  [7, с.10].

Иначе говоря – рационалисты в архитектуре, вкупе с заказчиком, исходя из утилитарных требований к зданию, создавали «бесстилевую» архитектуру, к модерну имеющему лишь косвенное отношение. И таких памятников архитектуры в Крыму достаточно много...

ЛИТЕРАТУРА

1.  Борисова Е., Стернин Г.  Русский модерн [Аль­бом]. – М.: Галарт, 1994. – 360 с.: ил.

2.       Веникеев Е. Севастополь и его окрестности. – М.: Искусство,1986. – 176 с.: ил.

3.  Килессо С.К.  Архитектура Крыма. - К.: Будівельник, 1983. - 95 с.: ил.

4. Коваленко А. Проблема стиля в архитектуре Крыма //Традиції та новації у вищій архітектурно-художній освіті: Збірка наукових праць художньо-будівельного профілю України і Росії. - Харків: ХХПІ, 1999. - № 2-3. - С.89-91.

5.       Коган Д.  Врубель. - М.: Искусство, 1980. - 352 с.: ил.

6. Пальчикова А.П. Ф.Ф.Эльсон - первый архитектор южного берега Крыма // Культура народов Причерноморья: научный журнал. - Симферополь: Межвузовский центр «Крым», 1997. - С. 185-189.

7.       Сарабьянов Д.В.  Стиль модерн. - М.: Искусство, 1989. - 294 с.: ил.

8.       Цит. по кн.: Борев Ю.  Эстетика. - М.: Издат-во политич. лит., 1988. - 496 с.: ил.

9.   Цит. по кн.: Рагон М. О современной архитектуре. - М., 1963. - С.47.