Средний Класс И Место Предпринимателя В Социально-Экономической Структуре Современного Демократического И Переходного Общества

Эти сдвиги связаны как с трансформацией властных элит, так и с изменением статусных позиций основных профессиональных групп, то есть массовых средних слоёв населения, которые составляют костяк общества. Переход к рыночным отношениям вызвал появление и различные толкования понятия «предпринимательство». В настоящее время в стране уже имеется широкий слой предпринимателей, среди которых и мелкие уличные торговцы, «основным» капиталом которых является ручная тележка для перевозки груза, и владельцы крупных предприятий с многомиллиардными оборотами.диссертации бесплатно

Сочетание свободы личности с действием рыночных механизмов и конкуренции обеспечивает наибольшую интенсивность поисковой активности в обществе, эффективность распределения ресурсов и реализацию способностей индивида. Несмотря на то, что функция предпринимательства в принципе рассеяна среди всех индивидов, все-таки можно выделить особый класс лиц, готовых опробовать новые возможности. Доля их в различных общностях примерно одинакова. Сетования на «отсутствие духа предпринимательства» является не прирожденным свойством, а следствием ограничений, налагаемых существующими обычаями и институтами.

Людвиг Эрхард, «отец германского экономическо - го чуда», писал: «Я не могу себе представить средние классы населения иначе, — и только на этой основе я признаю их, — как слой населения, заключающий в себе или стремящийся объединить людей, которые из чувства собственной ответственности и на основе собственной трудовой деятельности хотят обеспечить свое существование. Качества, которые должны составлять для средних классов высшую ценность: чувство личной ответственности за свою судьбу, независимое существование, решимость обеспечить себе существование собственной трудовой деятельностью и желание самоутверждения в свободном обществе, в свободном мире.

Все наши попытки ограничить эту свободу, подорвать эту мужественную решимость к существованию, понизить ценность индивидуальности и самостоятельности трудовой деятельности, не послужит опорой среднему слою, а окажутся ударом по нему... Если как раз в этом слое нашего народа будет потеряна решимость к самоутверждению на основе собственной силы, на основе собственной трудовой деятельности, то от этого среднего слоя действительно не останется ничего, кроме группы людей, требующих защиты, чтобы иметь возможность жить немного лучше, чем другие. Но это приведет к потере этической ценности среднего слоя» [1, с. 140 — 141].

Как показывает анализ, экономике ни одной из развитых, да и развивающихся стран, по сути, не удается избежать руководства со стороны государства, носящего более или менее ограничительный характер. По мнению Ж. Блардона [2], в современном мире страны со смешанной экономикой носят более или менее «капиталистический» характер в зависимости от того значения, которое они в своей экономической политике придают следующим пяти параметрам и их сочетаниям: 1) свобода действующих лиц и испытываемое ими чувство ответственности за принимаемые решения; 2) объединение усилий всех действующих лиц и их участие в процессе принятия решений; 3) юридический статус собственности; 4) стремление к максимальному извлечению прибыли; 5) стремление к достижению максимального социально-экономического прогресса (повышение реальной производительности и реального дохода на душу населения).

Анализируя возможные варианты сочетаний этих параметров, можно предположить, что в ближайшем будущем экономика нашей страны может перейти к экономике, являющейся «капиталистической» лишь в незначительной степени либо вовсе не являющейся таковой. Это будет зависеть от расстановки приоритетов по отношению к перечисленным выше параметрам с учетом национальных традиций и политического выбора. Лишь расстановка приоритетов в порядке 1, 3 (с господством частной собственности на средства производства), 4 означала бы, что выбор сделан в пользу откровенно «капиталистической» модели. Расстановка приоритетов в последовательности 1, 2, 5, 3, 4, напротив, говорила бы о стремлении всех действующих лиц в принятии решений (1, 2), преобладания социально-экономического прогресса (5) над стремлением к максимальной прибыли (4), возможное разнообразие организационно-правовых форм предпринимательства (3). В случае такого выбора «капиталистическая» модель принимала бы менее выраженный характер или исчезла бы совсем, уступив логике социально-экономического прогресса и стремлению предприятия и извлечению нормальной прибыли.

Процесс становления предпринимательства в условиях перехода к рынку неизбежно будет сопровождаться отказом от сложившихся в массовом сознании десятилетиями стереотипов и долгим мучительным процессом освоения новых ценностей. Среди последних немаловажным является тот факт, что наилучшую политическую и экономическую организацию общества формируют средние слои. Соответственно и государства тем лучше управляются, чем большую долю в них составляют представители среднего класса. Таким образом, наиболее заинтересованными в стабильности общества являются так называемые «средние слои», удельный вес представителей которых в социальной структуре общества и обеспечивает эту стабильность.

Обществу еще предстоит осознать, что всякая власть разлагает, но абсолютная власть разлагает абсолютно. Поэтому власть должна быть максимально рассредоточена, а также должны быть приняты меры против ее концентрации сверх разумных пределов. Малое предпринимательство, если оно поддерживается в здоровом состоянии, создает благоприятные условия для разделения власти, препятствуя, с одной стороны, ее концентрации, а с другой — содействуя строительству сильного среднего класса. Как показывает мировой опыт, именно малые предприятия в условиях рынка помогают решить проблемы обеспечения рациональной занятости и среднего уровня доходов. Предстоит также осознать, что подлинным двигателем эко - номики в условиях рынка выступает предпринимательство. Чем оно более активно, чем больше способных и умелых людей вовлечено в предпринимательскую деятельность, тем лучше используются все общественные ресурсы, тем активнее хозяйственное развитие.

В последние несколько лет социальная структура оказалась одним из центральных объектов внимания исследователей, стремящихся описать и проанализировать отдельные группы, их место и роль в качестве элементов социальной структуры нашего общества. Среди них можно выделить также нетрадиционные для советской социологии объекты исследования, такие, как «партократия», «номенклатура», «этакратия», группы, связанные с «мафией» и «теневой экономикой», «маргиналы», «средние слои».

Немаловажный аспект в трактовке советской социальной структуры, который имеет отношение к параметрам благосостояния населения и на котором следует подробнее остановиться, — это место и роль номенклатуры в обществе. В эпоху «гласности» сложилось отношение к номенклатуре как к классу — коллективному эксплуататору и критика сосредоточивалась на системе материальных привилегий политбюрократии.

Реальная сила и способы господства советской номенклатуры вместе с тем были связаны не столько со значительным (по доле в создаваемом национальном богатстве) перераспределением материальных благ в свою пользу, сколько с архаической структурой политической стратификации советского общества: наличием одного «господствующего класса», гаранта воспроизводства социально-экономического уклада, задававшего социальные нормы и контролировавшего их исполнение. Этот класс (сословие) был противопоставлен большинству населения, которое не имело демократических институтов для определения круга лиц, обладавших правом нормотворчества.

Только сам политически господствующий класс корпоративно и монопольно обладал этим правом наряду с правом формулирования целей общественного развития. Номенклатура в роли гаранта социального порядка была в то же время социально-политическим институтом, в значительной степени контролировавшим через механизм вертикальной мобильности распределение по социальным статусам. В советском обществе именно в политической сфере сохранялось социальное неравенство, которое тем не менее было ограничено в возможностях передачи властных привилегий следующим поколениям — детям и внукам. Это одна сторона вопроса.

Другая, на которую стали больше обращать внимание лишь в последнее время, непосредственно связана с институциональной ролью номенклатуры как регулято - ра вертикальной мобильности и проявляется в том, что именно внутри номенклатуры стали разрушаться старые нормы отношений и консолидироваться социальные силы, незаинтересованные в сохранении сложившегося социально-экономического уклада.

Так, гарантии личного иммунитета, появившиеся в 50-х годах с ликвидацией практики политического террора, и усиление позиций технократии привели к переориентации внутриноменклатурной конкуренции с борьбы за «политические ресурсы» на борьбу за реальные эко - номические ресурсы. С этого времени стали укрепляться через каналы вертикальной мобильности группы («по интересам»), а также формироваться новые корпоративные ценностно-этические регуляторы, ориентированные на согласование интересов и поддержание горизонтальных отношений между различными номенклатурными группами.

Противоречие между осознаваемыми интересами отдельных корпоративных групп и невозможностью реализовать эти интересы в рамках номенклатуры как социально-политического института, изначально ориентиро - ванного на поддержание социального порядка в системе социализма, во многом и стало «локомотивом» перестройки [4].

Таким образом, материальное положение советской номенклатуры, реальные и мнимые привилегии, особенно при нынешних гротескных формах демонстративного неравенства, определенно не кажутся большинству населения уже столь значимыми. На первый план выступают другие аспекты этого феномена. С одной стороны, патерналистское наследие «правящего класса» в сфере социальных регуляторов и механизмов общественной интеграции, доминирование традиционалистских общественных структур, не связанных нормами правовых отношений, с другой — роль номенклатуры как организованного (со сложившимися правилами игры) социального слоя, который до сих пор обладает значительными политическими и бюрократическими ресурсами и является одной из доминирующих силовых группировок в борьбе за ресурсы экономические. Массовые процессы разнонаправленного передвижения по социальной лестнице, протекающие, согласно существенно иным, нежели ранее, закономерностям, являются сегодня на внешнем, событийно-бытовом уровне фактом таким же очевидным, как и неприкрытая борьба властных элит.