Павел Романов. Мой Император. Часть 2
Павел Романов, наконец, стал совершеннолетним, ему исполнилось 18 лет. Как наследник он должен был вступить в права наследования императорского трона.
Но Екатерина Алексеевна словно не понимала, о чем вообще может идти речь в смысле власти: она уже императрица и никому свое кресло отдавать не собиралась.
Вместо этого она постаралась «скоропостижно» женить сына, чтобы под свадебный шумок все забыли о совершеннолетии Павла Романова и его правах на престол.
Невеста была найдена быстро, но она оказалась не такой покладистой, какой себе мыслила Екатерина.
Невестка быстро научилась управлять впечатлительным, податливым и доверчивым мужем. Более того, она вместе с детским другом Павла Петровича Андреем Разумовским начала вести свою политическую игру, направленную против Екатерины, а заодно и на отстранение мужа от всех прежних привязанностей, в чем достаточно преуспела.
Как бы развивались события дальше неизвестно, но жена понесла и при родах скончалась. Злые языки поговаривали, что Наталья Алексеевна была отравлена. Но как было на самом деле сейчас уже никто не узнает.
Впечатлительный Павел, любивший жену до безумия, был безутешен. Екатерина нашла способ утешить его, показав переписку жены с его другом Разумовским, из которой ему стало ясно, что они были любовниками и умерший ребенок был от самого близкого Павлу друга.
Для Павла Петровича это было двойным ударом. Он замкнулся, на похороны любимой жены не пришел, Разумовского сослали, а Екатерина срочно стала искать новую жену. Ею стала София Вюртембергская (после замужества Мария Федоровна) из небольшого немецкого городка Монбельяр.
В ней Павел Петрович нашел утешение, она видела свою цель в служении мужу, рождении ему детей и ведении домашнего хозяйства. Екатерина встретила невестку холодно, а вскоре отправляет чету в свадебное путешествие по Европе, где Павла встречают как законного наследника, отзываясь о нем очень лестно. Пробыли они в путешествии 14 месяцев.
Павел Петрович и вторая жена Мария Федоровна
Павел думал, что при достижении совершеннолетия он будет как минимум соправителем матушки, но все его надежды рухнули: он был назначен императрицей всего лишь генерал-адмиралом русского флота и его допускали только до разбора нескольких государственных писем в строго определенные дни, да ограничились воскресными обедами.
Фактически он был максимально удален от государственных дел во избежание неприятностей от обоснованных претензий на престол.
Но и то малое, что рискнула отдать сыну Екатерина II, было воспринято Павлом с достоинством и серьезно: он, хоть и тяготился своим положением, но хорошо его понимал. Он стал досконально изучать морское дело и навел порядок в подведомственном ему морском флоте.
Кроме того, страсть Павла к военному дело, появившаяся еще в ранней юности, полностью захватила его. В этом деле ему помогал и дал хорошую подготовку брат наставника Павла генерал П.И. Панин, профессиональный и грамотный военный.
Однако, положением Павла не был удовлетворен учитель и наставник цесаревича Никита Иванович Панин, который мечтал привести его к престолу и самому занять при дворе третье место после Павла и его матушки.
Панин составил план заговора, который должен был достичь этой цели, но один из заговорщиков сообщил об этом фавориту императрицы Орлову и заговор был раскрыт.
Павел чувствовал вину перед матерью и делал все, чтобы сойтись с ней, но безуспешно, даже несмотря на то, что Павел, в своем стремлении помириться, многое рассказывал матушке, что негативно сказывалось на многих людях, пострадавших в результате наушничанья Павла.
Павел начинает работать над проектом государственного устройства, который излагает в труде «Рассуждение о государстве вообще». Сколь бы наивным ни был этот труд, но многое изложенное в нем тогда, нашло потом отражение в многочисленных реформах Павла. Екатерина встретила его труд более чем прохладно, потому что фактически это была завуалированная критика ее политики.
Н.И. Панин после истории с заговором был отправлен в отставку, и вскоре умер. Павел лично закрыл своему любимому наставнику глаза, хотя мог подвергнуться за это очередной опале. После всех семейных потрясений будущий император замкнулся, характер его стал мрачным и нелюдимым. Он отстраняет от себя всех прежних фаворитов и находит убежище в своей семье, где царит любовь и взаимопонимание.
Семья Павла Петровича и его дети
Екатерина на такое «примерное» поведение откликнулась и даже рискнула обсудить с ним вопрос об аннексии Крыма, натолкнувшись на полное непонимание сына. Между ними состоялся неприятный разговор, на чем сближение матери и сына закончилось.
Вскоре матушка Екатерина подарила Павлу Петровичу после смерти фаворита Орлова поместье в Гатчине. Павлу Петровичу к тому времени было почти тридцать и для него Гатчина стала отдушиной, заточением и одновременно экспериментальной площадкой, на которой он отрабатывал свои будущие представления о государственном устройстве, армии и флоте.
Как генерал-адмирал русского флота Павел Петрович получил себе в управление три батальона, на которых отрабатывает принципы и основы будущей армии: строгая дисциплина, четкий шаг, требовавший ежедневной многочасовой тренировки, новое обмундирование, новая тактика ведения боя и артиллерийская подготовка, что было совершенно новым и не признаваемым в военных кругах.
Здесь он написал новые воинские уставы для армии, а забегая вперед, скажем, новая армия Павла была полной противоположностью армии Екатерины, расслабленной и утонувшей в роскоши генералов. Благодаря этой реформе Россия смогла выиграть войну 1812 года.
Образ жизни семьи был спартанский: строгий распорядок дня, никакой роскоши, только самое необходимое, рыцарский аскетизм и молитва. Денег гатчинскому двору выделялось в обрез, Мария Федоровна часто вынуждена была просить денег у своих родителей.
Мария Федоровна, выросшая в тихом и уютном месте, любила природу, уединение и Гатчина ее не тяготила. Один за другим у них рождаются дети. Всего было десять родов, но двое умерли в младенческом возрасте. Старших внуков, Александра и Константина, Екатерина II забирает себе на воспитание, как некогда у нее забрала сына Елизавета Петровна.
Александра и Константина Екатерина считала собственностью государства, рассчитывая воспитать их в своем вкусе. Особенно она любила Александра, которого мечтала оставить после себя наследником престола, заставив Павла отречься от престола.
Александр, с детства разрывавшийся между Петербургским и Гатчинским дворами, приобрел навыки лавирования и лицемерия.
Но отца он любил, и когда бабка завела с ним разговор о престолонаследии, то, согласившись на словах принять престол, направил несколько писем, в котором называет отца «Величеством». Это означало только одно: законным преемником императорского трона Александр считал только отца.
К слову сказать, старшие сыновья любили Гатчину, хотя приезжали туда только на субботу и воскресенье, когда их отпускала бабка. Здесь они, надевая гатчинские обожаемые ими мундиры, участвовали в военных маневрах и мечтали остаться в Гатчине навсегда.
Гатчина стала особым замкнутым миром. Офицерами здесь были выходцы из бедного дворянства, которые готовы были терпеть все, чтобы обеспечить себе будущее. Аракчеев вспоминал, что у него были только одни лосины, которые он вечером стирал, а утром, еще сырыми, надевал.
Павел знал каждого своего офицера, каждого солдата, заботился о них, знал их нужды, мог при необходимости оказать материальную помощь. В своем кругу с близкими ему по духу, он был приветлив, обходителен, весел, любил веселиться и танцевать. С дамами был галантен и вежлив.
Гатчина. Армия на плацу
Совсем другим Павел становился выходя за пределы Гатчинского двора. Близкие его любили, дальние - ненавидели, считая сумасшедшим, чему способствовала сама Екатерина, представляя сына убогим и юродивым, которому никак нельзя доверять власть.
Гатчина под его попечительством совершенно изменилась: здесь были построены больница, школа, четыре церкви разного вероисповедания, библиотека, насчитывавшая 36 тысяч томов, построена фарфоровая фабрика, мастерская по производству шляп, сукновальня, на которых были заведены такие же строгие порядки, больше похожие на немецкие. Мария Федоровна занималась садоводством, разводя цветы и облагораживая территорию Гатчины.
В Петербурге гатчинские порядки высмеивались, о них ходили анекдоты, новое обмундирование тщательно разбиралось и подвергалось уничтожающей критике. К Павлу в Петербурге относились свысока, пренебрежительно. Так молодой двадцатилетний фаворит Платон Зубов у шестидесятилетней бабки Екатерины однажды публично спросил у Павла: «Разве я сказал какую-нибудь глупость, что вы со мной согласились?».
Но Павел времени не терял даром. В Гатчине он в очередной раз изложил в своем завещании перед войной со Швецией в 1788 году свои принципы устройства государства Российского, уделив особое внимание финансам. Он считал, в отличие от Екатерины, что они только государственные, а не частные, и распоряжаться ими надо только во благо России.
Тридцать восемь пунктов этого плана были реализованы лично Павлом I, потом продолжил дело реформирования его сын Александр.
Екатерина перед смертью делала все, чтобы отстранить «сумасшедшего» сына от престола. Сначала хотела привлечь Салтыкова и Лагарпа, потом жену Павла Марию Федоровну, но все они отказались. Последней надеждой был Александр, но и он косвенно отказался, хотя напрямую и не ответил отказом.
Ее планам не суждено было сбыться: пятого ноября 1796 года ее настиг инсульт и на другой день, не приходя в сознание, она скончалась. Тут же гонцы поспешили в Гатчину, первым из которых был брат последнего фаворита Николай Зубов. Павел нервничал, обнимал всех, просил заложить карету и немедленно отправился в Царское село.
Здесь он потребовал все бумаги матушки и, закрывшись в соседней комнате, начал их читать и жечь в камине. Говорят, что сжег он и завещание, согласно которому трон переходил Александру.
Началась недолгая эра Павла, которая, хоть и длилась всего неполных пять лет, стала концом и жирной точкой в правления Екатерины, возврата к которому уже никогда не было. Павел сделал все, чтобы это время было забыто как страшный сон. Но трагедия самого Павла близилась к развязке.
(Продолжение следует)
Обсудить статью
Правление Павла I было скоротечным, за это время он успел сделать очень много, но также много у него появилось врагов. И дали они ему править всего четыре с небольшим года. Этот небольшой период царствования вместил в себя поход Суворова через Альпы, победу Ушакова в Средиземном море, создание новой и могучей русской армии, ограничение прав дворянства в пользу крестьян и многое другое, что вывело Россию на новый уровень развития и позволило ей в дальнейшем только укреплять свое могущество.
Правление Павла I было скоротечным, за это время он успел сделать очень много, но также много у него появилось врагов. И дали они ему править всего четыре с небольшим года. Этот небольшой период царствования вместил в себя поход Суворова через Альпы, победу Ушакова в Средиземном море, создание новой и могучей русской армии, ограничение прав дворянства в пользу крестьян и многое другое, что вывело Россию на новый уровень развития и позволило ей в дальнейшем только укреплять свое могущество.
Самой противоречивой, малопонятной, трагической и несчастной фигурой в доме Романовых является Павел I. С младенчества обросший легендами и небылицами, с рождения не любимый матерью, обожаемый бабушкой и близкими ему людьми, воспитанный в лучших традициях своего времени и находившийся в фактической ссылке в Гатчине Павел Первый сумел вынести из всего не только негатив. Он сделал Гатчину своей экспериментальной площадкой, благодаря которой Россия выиграла войну 1812 г.
Один – идеалист, другой – практик, один дружил со словом, другой с делом. Два антипода. Но у одного, который для России сделал так много, не сохранилась даже могила, а про другого помнят, читают, к его могиле в Дублине водят экскурсии, монахи ухаживают за могилкой и гордятся им. Про одного помнят только в его родной Костроме, да и то только в тех училищах, что были основаны на его деньги, а про другого знают и и изучают на католическом западе и в православной России. Две судьбы, две истории
Чижов - полная противоположность Печёрина. Человек дела, ставший к концу жизни крупным промышленником и миллионером. Жил, однако, очень скромно. После смерти по завещанию, которое стал образцом для Нобеля, Чижов оставил почти десять миллионов на благотворительность: создание нескольких промышленных училищ и родовспомогательное учреждение. Русские миллионеры сегодня вызывают инстинктивное отторжение, а тогда он пользовался уважением безмерным и беспредельным.
Владимир Печерин. Многие и не слышали о нем, помня только школьного Григория Печорина. А между тем Владимир Печерин был его прообразом. Владимир Печерин – вечный странник и архетип русского интеллигента. Он был выходцем из дворянского рода, бежал от родителей как из Содома, поступил в Петербургский университет и, как блестящий знаток филологии, был направлен на стажировку в Берлин. По ее окончании его ждало блестящее профессорское будущее. Но он предпочел совсем другую жизнь.
Рихтер и Гульд остались в истории музыки и культуры как великие музыканты-исполнители, как личности, масштаб которых оказал огромное влияние на все музыкальное пространство. Но ни тот, ни другой не имели учеников и своей школы, они не были преподавателями, хотя Гульд много сделал, чтобы вновь открыть забытые имена. Но главное, что их объединяет, это совершенная самобытность каждого, умение оставаться собой во всех обстоятельствах, глубина проникновения в музыку и беззаветное ей служение.
Гленн Гульд - музыкальный исполнитель удивительный. О нем много сказано, наверное, больше, чем о ком-либо другом. О его эксцентричности, замкнутости, приверженности к студийным записям, абсолютном неприятии концертной деятельности в залах, где чувствовал себя как медведь в цирке. Но он был очень свободным, в отличие от Станислава Рихтера. Он мог позволить себе такую эксцентричность. Глядя на него, никак не скажешь, что это затворник. Просто ему так нравилось жить и творить.
Исполнителей много, и даже самых выдающихся. Но мало тех, кто не только исполнитель, но еще и мощная личность. Сочетание того и другого с умением до тонкостей и самых глубин входить в произведение исполняемого автора – таким был единственный - Святослав Рихтер. Но мало кто, любя исполнительское мастерство Рихтера, знают о его внутренней сложной жизни, кто понимает его трагедию. Говорят, он был очень жизнерадостным, любил жизнь, но все-таки на родине он был скорее чужестранцем, чем своим.
Творчество любого поэта всегда уникально, особенно гениального. Марина Ивановна Цветаева, безусловно, относится к числу последних. Как и под чьим влиянием сформировался ее талант, что было главным в ее поэзии, какая философия лежит в основе ее творчества? Цветаева очень глубокий поэт, сложный и многоплановый. Ее стихи сразу можно узнать по тому, как поэт обращается с языком: она слушает его, проговаривает один и тот же смысл разными словами и звуками, всматривается и вчитывается в каждое слово
Семнадцатое июля – день памяти расстрела царской семьи Романовых. Царственная семья, хоть и прославлена, но только в лике страстотерпцев. Страстотерпцы – те, кто принял мученическую кончину не за веру, как мученики первых веков, а за непротивление злу насилием, за добровольное терпение страстей и мучений от единоверцев. Этот подвиг в древней Руси почитался равным подвигу подражания Христу, Его вольным страстям, добровольной смерти и жертвенности.
Самое трудное в жизни человека понять и принять свободу. Для меня свобода тоже загадочна, трудна и труднообъяснима, но к ней стремятся и о ней говорят говорят все. Так можно ли самому, добровольно, избрать свободу или лучше смотреть на нее со стороны? Почему за нее идут на каторгу и в тюрьму? Что завораживает в ней и что неотвратимо притягивает, как притягивает к себе бездна? И каждый ответит на эти вопросы по-своему. Но я понимаю и тех, кто не выбирает свободу.
Правление Павла I было скоротечным, за это время он успел сделать очень много, но также много у него появилось врагов. И дали они ему править всего четыре с небольшим года. Этот небольшой период царствования вместил в себя поход Суворова через Альпы, победу Ушакова в Средиземном море, создание новой и могучей русской армии, ограничение прав дворянства в пользу крестьян и многое другое, что вывело Россию на новый уровень развития и позволило ей в дальнейшем только укреплять свое могущество.
Сложно объяснять то, что надо самому пережить. Праздник музыки в Париже относится к таким - необъяснимым и вселенским событиям, разворачивающимся на маленьком кусочке земного шара, но, по сути, являющимся моделью всемирного единения человечества. Праздник музыки в Париже, проходящий раз в году в день летнего солнцестояния, сам по себе имеет глубокий философский смысл, не только и не столько музыкальный, хотя и это тоже есть, но только как повод. Мне посчастливилось быть на этом празднике.
Есть художники-концептуалисты, есть реалисты и моренисты, а есть художники-философы, которых сложно понять, а тем более принять. Такими были Сезанн, Пикассо, Климт, Мунк…На русской почве когда-то их тоже было немало: Малевич, Шагал, Кандинский, Филонов. Советская власть с годами выкосила всех. Но постепенно вновь народилось поколение художников, которых активно коллекционируют. К числу таких удивительных русских художников перестроечной волны принадлежит и Василий Шульженко.
У Кнута Гамсуна была долгая жизнь: родившись в 1859, умер он только в 1952 году. На его глазах Норвегия превращалась из аграрной страны в промышленный регион, рушился сельскохозяйственный уклад, гибла интеллигенция, мелкий предприниматель, разорялся патриархальный строй, близкий Гамсуну с детства, гибла природа. Человек постепенно превращался в винтик огромной машины. Что чувствует человек, попадая в этот беспощадный мир, как ему выжить, не потеряв достоинства? Об этом книги Гамсуна.
Кнута Гамсуна называют норвежским Достоевским. Это не случайно: Гамсун очень похож на русского писателя не только проблемами, но и стилем, и проникновением в тонкий душевный мир человека, и каким-то своеобразным тонким юродством… Эту схожесть отмечают все специалисты и неспециалисты. Гамсун – импрессионист в описании природы; тонкий психолог - в описании отношений между мужчиной и женщиной; глубокий философ – в постановке вечных вопросов о смысле жизни и свободе.
