Хороший Кредит - Никакого Кредита!

Часть первая. Капитал.

В связи с кризисом существующей глобальной финансовой системы, пристальное внимание общественности привлек способ кредитования по законам шариата, а так же модель плановой экономики, так называемых, социалистических государств. С одной стороны людям стало тяжело, и они поняли на своем личном опыте, что в мире твориться что-то не то, с другой они не в состоянии поверить в то, что что-то полезное может возникнуть без хрустящих купюр, звонкой монеты и цифр на банковском счету. Вопиющее не понимание того, что собой представляют деньги по своей сути, побуждает людей забыть о своих потерянных сбережениях в госбанке СССР, и игнорировать тот факт, что в странах, где банковское дело имеет человеческое лицо, нищета так же имеет место быть.

Для начала можно рассмотреть, ту ситуацию кредитования в исламской стране, в которой с должника, якобы не взымают долговой процент. В Пакистане, производится множество кирпичей, производится практически вручную, за мизерную плату, в процессе производства с риском серьезной травмы и угрозой жизни принимают участие женщины и дети, одним словом, трудятся всей семьей. Приходят туда не от хорошей жизни, и потому с пустыми карманами. До первой зарплаты голодному человеку нужно что-то есть и где-то жить. И тут начинается кредитование с человеческим лицом. Хозяин печи предоставляет несчастным трудолюбивым людям жилье и питание в кредит, и без всяких процентов, даже может ссудить денег в долг. Правда, заранее оговаривается, что пока долг не будет выплачен, работник не может уйти, срок возвращения долга в большинстве случаев не оговаривается. Семья начинает дружно и усердно трудиться, месит глину, режет сырую глину на кубики, сушит заготовки на солнце, закладывает их в печь, топит её, потом разбирает, складывает готовую продукцию, но заработок целиком уходит на оплату долга. В следующий раз люди решают поднапрячься и сделать больше кирпичей и быстрее, первый блин комом, как говориться, дальше пойдет быстрее. Правда, начальство объявляет, что понесло убытки в связи с качеством продукции, в общем, расценки на работу снижаются. Это же не запрещено законами шариата, тем паче, если работники не были добросовестны. Далее добрый хозяин, который никого не держит, не порабощает, не эксплуатирует, решает, что его работники живут в ужасных условиях, потому в их хибаре, необходимо сделать ремонт, следовательно, в счет будущих удобств арендная плата повышается. При таких условиях рабочие уже оказываются в неоплатном долгу и теряют надежду куда-то вырваться из этого рабства. Правда, в их жилище действительно делается какой-то ремонт и у них появляется надежда на то, что жить станет лучше. Да и хозяин может сделать какой-то незначительный подарок, чтобы показать свое расположение, да чтобы не унывали совсем. Если же работников все же постигает уныние, и они, понимая, что из долговой ловушки им не выбраться, пока хозяин их не выпустит, начинают саботировать, хозяин на совершенно законных основаниях может не дать им еды в долг, выгнать их из дому, но при этом никуда не отпустить. Может даже призвать шариатский суд в помощь, обвинив родителей в том, что из-за их лени голодают дети. Благодаря создавшимся условиям, расценки на этот чудовищно тяжелый и опасный, травматический труд настолько низкие, что кирпич выгодно экспортировать в другие страны. Причем ручное производство стоит настолько дешево, что производители даже и мысли не допускают о том, чтобы инвестировать деньги в дорогостоящую технику и платить такие же большие деньги за её обслуживание и ремонт квалифицированным рабочим.

В глобальном масштабе все выглядит издалека так же заманчиво и прилично, но изнутри то же самое современное рабство, жесткость которого определяется только благоразумностью кредитора. Можно взять и ипотечный беспроцентный кредит в исламском банке. Законы шариата не запрещают кредиторам устанавливать сроки возврата кредита, а так же покупать что-либо по одной цене и продавать по другой. Потому банк покупает квартиру, к примеру, по одной цене, а продает в рассрочку покупателю уже совершенно по другой, то есть с наценкой. Заранее оговорив, с ним, что если он не внесет нужную сумму в нужное время или вообще перестанет делать оговоренные взносы, то банк забирает квартиру себе, и продает её другому. С одной стороны исламские банки берут  проценты не за  пользование своим капиталом, а берут часть прибыли своего должника, но с другой они имеют право авторитарно вмешиваться в дела предпринимателя, с целью максимизировать его прибыль, соответственно и свою. В противном случае нашлось бы много желающих взять кредит под какое-либо дело и просто потратить эти деньги на свои нужды. Банки в таком случае просто прекратили бы свое существование. Кредиты они так же, как и иудейские или банки христианских стран выдают под залог и не первому встречному.  Тот факт, что они делят убытки со своим должником, не дает им никаких преимуществ. Обычный банк так же несет определенные потери и без соответствующего договора при банкротстве своих должников.

В качестве мер борьбы с ростовщичеством были даже такие меры, как возвращение банку долга предпринимателями своей продукцией. Высказывавший подобную мысль человек, на одном экономическом форуме утверждал, что так поступают исламские банки. Допустим, что банк кредитует рыбный завод. И что, спрашивается банкирам делать с большими партиями мороженной или консервированной рыбы? Продавать оптом в торговые сети? Или торговать ей в розницу прямо в здании банка? Из каких цен, тогда засчитывать возвращение долга, если оптовая цена на определенные продукты в три раза ниже розничной цены. Да и цены на продукты постоянно колеблются в зависимости от объема их производства и спроса на них. Все эти несоответствия, которые нетрудно предвидеть, обычно прикрываются красивыми фразами религиозного направления. Да, исламским банкам выгодно, чтобы их должники получали прибыль и делились ею с ними, но и обычным банкам так же не хочется, чтобы их должник разорился и был не в состоянии платить их проценты и отдавать долг. Все это только доказывает, что законы, какими бы совершенными они ни казались, как бы за их нарушения строго ни карали, будут обойдены предприимчивыми людьми. Законы порождают только новые законы и юристов с палачами в придачу. Когда-то у мусульман существовал закон о том, что гостю хозяин должен отдать все, что он захочет. Тут же нашлись те, кто решил разжиться, воспользовавшись этим законом, и те, кто не хотел снимать последнюю рубаху. Жадных гостей одаривали, отпускали, а потом догоняли и убивали. После сколько бы хорошо знакомый гостю хозяин ни предлагал принять у него какую-то безделицу, тот не соглашался. Своего рода,  уроки восточной скромности.

Теперь, когда мы видим, что исламская модель кредитования – не выход из кризиса, что в ней можно так же создавать новые и новые деньги из займов, как в любых других коммерческих банках, можно рассмотреть социалистическую модель государственного беспроцентного  кредитования. Итак, в хранилищах государственного банка лежат золотые слитки, согласно количеству, которых государство выпускает определенное количество электронных денег, в подтверждение ценности которых, оно гарантирует их свободный обмен на эти золотые слитки. В реальности такое, конечно, вряд ли возможно. Тем не менее, подобные заявления внушают людям веру в ценность, каких бы то ни было, денег. Некоторые могут возмутиться, почему деньги только электронные, почему не бумажные или металлические. Во-первых, так легче избежать воровства, грабежей, различных незаконных махинаций. Во-вторых, это в какой-то мере воспрепятствует появлению теневой экономики. Наконец, к чему впустую переводить бумагу, металл?  Кредиты в этом гипотетическом идеальном государстве имеет право выдавать только государство и не частным лицам, а только государственным организациям, которые находятся под полным контролем кристально честной власти. Выпускается триллион условных единиц и распределяется между организациями вместе с планами производства той или иной продукции.

 Экономисты начинают посчитывать, сколько потребуется произвести товаров, исходя из анализа рынка, основанном на потребностях каждого гражданина. Для удобства рассмотрения примера возьмем один из самых распространенных продуктов потребления – хлеб. Согласно анализу рынка получается, что каждый день нужно сто миллионов буханок. Чтобы установить справедливую цену на хлеб, нужно посчитать, сколько рабочих часов требуется на производство каждой буханки. Тут необходимо учесть не только труд пекарей и комбайнеров, а так же рабочее время их руководителей, бухгалтеров, технологов, инженеров, продавцов, строителей элеваторов, хлебных магазинов, строителей заводов, где производят автомобили и прочую технику, без которой невозможно производство хлеба, работников производящих топливо, строителей дорог. Конечно, учитывается срок службы и ремонта этой техники, а так же дорог и строений. Учитывать так же следует и оплату пенсий и прочих социальных пособий, которые выплачиваются этим работникам. Принимаются в расчет даже страховые расходы, на различные непредвиденные обстоятельства. Наконец, получается заветная цифра, для удобства предположим, что это будет одна минута.

Подобным методом параллельно выясняется, сколько рабочего времени уходит на производство остальных продуктов потребления. Таким образом, условная единица денег приравнивается к часу рабочего времени.  Размер денежной массы равен объему производимых и потребляемых в стране товаров. Ровно триллион условных единиц пускается в оборот, выплачивается рабочим за их рабочее время, а за тем тратится ими на их нужды, которые экономисты так более или мене точно подсчитали.

Вроде бы все идеально, но что-то не так. Что? Посмотрим на это изнутри, глазами трудящегося, который отрабатывает свои сорок часов в неделю, затем получает зарплату в сорок условных единиц, которых ему хватает практически на все, что необходимо для его жизнедеятельности. У него есть одежда на все сезоны, жилье, вполне хватает денег, чтобы добраться до работы, и съездить на выходные в другой город, а в отпуск, в любой другой регион страны проживания. Зарплаты хватает так же на покупку страхового медицинского полиса. Однако если удовлетворены все его потребности, то это не значит, что удовлетворены все его желания. Когда экономисты подсчитывали его потребности, исходя из экономии, решили, что личный транспорт, ему не нужен. Он прекрасно может прогуляться до работы пешком или проехать на трамвае. Тут этот человек заявляет, что он хочет мотоцикл, чтобы кататься на нем в свое удовольствие после работы, а потом провести верхом на нем отпуск. Что же делать в таком случае? Проводить всенародный опрос относительно мотоциклов и включать их в список потребностей каждого человека? Допустим, что такие расчеты проводятся с помощью современной вычислительной техники это не сложно сделать. Таким образом, тот, кто хочет помимо основных потребностей еще и мотоцикл, должен отработать дополнительных пятьдесят часов. В то же время, тот, кто ест меньше или бережнее носит одежду, может работать и меньшее количество часов.

Далее перед нами, как перед управляющими идеального государства, встает следующая проблема. Возможность потребительского выбора. Думаю, что многим захочется иметь не только несколько пар брюк или какой-либо обуви, но так же, чтобы эта обувь была разной и не только по каким-то практическим параметрам, но и разной чисто внешне. К примеру, женщина хочет не просто три пары босоножек, но, чтобы они были разного цвета, и формы. Причем, трудно предугадать, какого размера, цвета, фасона, количества и когда потребуется. Предположим, выпускает фабрика  две модели ботинок, исходя из расчета – тысяча десять пар на тысячу потенциальных потребителей. Каждую модель выпускают примерно в одинаковом количестве, причем каждой из них по два цвета. В итоге некоторые покупатели заявляют, что не получили обуви нужного размера, некоторые недовольны тем, что обувь желаемого цвета разобрали до их прихода. Схожая ситуация наблюдается и в отношении моделей. Некоторые вообще заявляют, что им не нравится весь ассортимент.

Что в таком случае можно сделать? Сделать дополнительные партии обуви, которые пользуются спросом, а нереализованные образцы уничтожить? Но в таком случае себестоимость пары ботинок значительно возрастет, ведь придется принять в расчет и производство, и уничтожение, переработку невостребованной продукции. Исходя из этого, придется вычесть с покупателей дополнительные суммы. Это, несомненно, вызовет у них возмущение, работой технологов, которые не сумели предвидеть, а им теперь доплачивай. Недовольство это побудит покупателей искать другой, нелегальный способ удовлетворения своих желаний.

Можно просто не считаться с легкомысленными и капризными потребителями, и просто не оставить им выбора. В таком случае недовольные потребители могут начать изготавливать желаемое кустарным методом, что увеличит количество нереализованной продукции и неучтенный расход материалов, которые кустари, скорее всего, просто похитят на производстве. Кустарное изготовление одного вида продукции повлечет за собой такое же нелегальное производство еще многих видов продуктов и их натуральный обмен между производителями. Далее массовая недостача сырья, и горы неликвидов в магазинах. Отсутствие наличных денег может воспрепятствовать этому явлению, но не остановить его. Если потребность в вещественном, универсальном, компактном средстве обмена возникла, то оно рано или поздно появится. Это может быть золото, которое граждане могут потребовать выдать в обмен на свои рабочие часы. Это могут быть наличные деньги других государств, легально или нелегально ввезенные в идеальную гипотетическую страну.

Можно просто снизить цену, сделать скидку на не реализованные товары, как это делают торговые сети в данный момент. Но тут уже придется срезать зарплату трудящимся на обувной фабрике. Это вынудит их работать больше часов, нежели работников других предприятий, хотя они может для создания этой обуви потратили не меньше интеллектуальных или физических усилий. Возможно, что их изделия отличаются высоким качеством, прошли массу испытаний. Возможно, что перед запуском в массовое производство различные варианты моделей  отсеивали с помощью опроса мнения тысяч добровольцев, но после того, как их произвели и выставили на прилавок, мнение народа поменялось. Причем, сбыт невостребованного товара по сниженной цене, может привести к тому, что он останется таким же невостребованным, только будет находиться дома у покупателя, пока не устареет и не превратится в мусор. Или же, если купленный по сниженной цене товар найдет применение, то это может сделать лишним другой товар.

Можно, конечно, заняться рассмотрением варианта, в котором мнением покупателей можно управлять с помощью рекламы примитивной и откровенной или скрытой и утонченной. Во-первых, ей не совсем место в идеальном государстве по этическим соображениям свободы выбора. Во-вторых, эффект её воздействия так же трудно предвидеть, как и размер спроса на какую бы то ни было продукцию. В-третьих, бюджет рекламы может потребовать большего количества времени, нежели уничтожение нереализованной и изготовления востребованной продукции, то есть опять увеличение стоимости изделия.

Стоит так же заметить, что цена, то есть количество затраченного на него рабочего времени, конкретного изделия зависит от объема его производства. К примеру, на налаживание производства ушла тысяча часов, а на непосредственное изготовление десяти изделий ушло пять минут. Получается, что на изготовление пяти пар ботинок ушло тысяча часов и пять минут, на изготовление десяти пар уже тысяча и десять. Это обстоятельство в целях экономии побудит наших идеальных и честных правителей к созданию одного гигантского предприятия, работающего на всю страну, к минимизации ассортимента. Да и трудящимся потребителям можно разъяснить, что чем меньше выбор в магазине, чем реже появляются новые модели, тем дешевле обувь и меньше нужно работать часов, чтобы её получить. Единицы, скажут, что готовы работать дольше, чтобы получить нечто особенное, большинство скажет, что им хочется дешевле, но лишь до тех пор, пока они не увидят кого-то в особенных ботинках и не пожелают заполучить такие же во что бы то ни стало.

В таком случае государству ничего не остается, как открыть мастерские индивидуального изготовления тех или иных товаров, чтобы не допустить появления нелегального производства, со всеми его сокрушительными для экономики государства последствиями. Тут тоже кроется некая проблема, которую показал советский опыт.
Если труд мастеров оплачивать повременно, то они просто могут сказать заказчику, что он желает невозможного, предложить ему свой вариант. Заказчик уходит возмущенный, пишет жалобы, а мастер спокойно дремлет, отбывая свое рабочее время. Если же оплачивать труд мастера сдельно, то ему уж точно не выгодно будет искать легкие пути. В зависимости от количества заказчиков и своих запросов, он будет то, растягивать технологический процесс, то стягивать, совершенно не заботясь о качестве. К примеру, в ателье по пошиву одежды никто не идет, у портного нет работы, нет денег. Тут к нему заходит одинокий заказчик и просит пошить его самые простые брюки и быстро. На это мастер резонно замечает, что если он поспешит, то кое-кто в этих брюках людей насмешит. Начинает морочить заказчику голову, рассказами о тонкостях своей профессии, в общем, завышает цену изделия, как только можно. Через какое-то время, в ателье стоит очередь, а портной как раз собрался в отпуск, или просто хочет больше времени провести с семьей или друзьями. Одному заказчику он заявляет, что материал для его изделия будет только через месяц, другому, что он дает нереальные планы, третьему шьет, как попало, четвертому вручает значительно упрощенный вариант, говоря, что именно это он и заказывал. А так же ателье может начать на государственном оборудовании делать нечто и для натурального обмена, с другой мастерской. И любые поисково-карательные меры приведут только к коррупции в органах порядка и со временем могут дойти и до самого верха, до правительства.

Их всех этих наблюдений видно, что приравнять денежные единицы к рабочему времени практически невозможно. Так к чему же привязать нашу валюту? К размеру золотого запаса? Это можно было бы сделать, но не стоит упускать из виду, что золото такой же товар, как и все остальные, спрос на него непостоянен. Он зависит от объема его добычи, от технологий, по которым оно добывается. К примеру, в государстве инков его добывалось так много, и спрос был столь низок, что оно не представляло особой ценности. Можно, конечно, авторитарно ограничить его добычу.  Государство может авторитарно контролировать добычу золота, но не исключено, что оно будет в качестве средства обмена или накопления денег, будет добываться нелегально, или ввозиться из-за рубежа, так же нелегально.

Нереализованные товары, недостачи сырья повлекут за собой накопления на счетах граждан. Следствием этого будет недостача денежной массы и необходимость печатать новые деньги, то есть увеличивать суммарную денежную массу, что в итоге является предпосылкой к инфляции – обесцениванию денег. Можно, конечно, эти деньги просто изъять со счетов населения, и пусть оно возмущается, только нужно авторитетно заявить, по чьей вине они страдают. Это действие вызовет только противодействие, которое возникает всегда, когда власть становится оппозицией народа. В СССР для таких целей проводили денежные реформы или выпускали облигации государственного займа. То есть обещали, а потом обманывали. Благодаря этому, пришлось ввести высшую меру наказания за валютные операции. Подобные жесткие меры уже являются признаками начала крушения системы.

На этом еще не исчерпываются проблемы строителей светлого будущего! Выстроить планы на пять лет вперед так же невозможно, потому что трудно предвидеть прирост или уменьшение населения. В зависимости от численности которого, нужно пересматривать все планы. Положим, современная техника и справится с этой задачей, что впрочем, можно подвергнуть сомнениям. Ясно одно, что погрешности выпуска лишней продукции создадут сбережения на счетах трудящихся. Дефициты так же повлекут за собой то же кустарное производство, недочеты, и опять нужно допечатывать лишние денежные знаки, порождая инфляцию. Даже при незначительных погрешностях на счетах многих людей могут скопиться внушительные суммы, взятые вместе, они могут создать серьезную проблему.

Существует еще проблема оплаты труда. К примеру, технолог за сорок часов изобрел то, что сокращает трудоемкость работ на тысячу часов в месяц, в то же время, за эти же деньги он мог такое же время выполнять малоквалифицированный труд, который никакой экономии не повлек бы. Мог просто сидеть в безрезультатных раздумьях, на той же должности.  Боюсь, что алгебра в подсчете данных материй бессильна. И финансовый стимул вряд ли может повлиять на посещение гениальных идей. Сказать этому технологу, что на всю оставшуюся жизнь он уже заработал? Отправить его на пенсию? Вроде бы это выглядит справедливо, но если его оставить он же может сэкономить государству еще больше рабочих часов. Причем, его потребности равны потребностям рабочего. Можно, конечно дать ему тысячу вазочек в подарок, которые будут только лишнее место занимать в его жилище. Искупать его во всенародных овациях? Как, правда, измерить их в трудовых часах, которые равны денежным единицам или золоту? В то же время, что делать с не менее компетентными технологами, которых не посетили гениальные идеи? Морить их голодом? Это же не наши методы!

А что делать с повышением производительности труда? Согласно теории Маркса, за счет роста производительности труда, должно сокращаться рабочее время, а не увеличиваться прибыль капиталиста. К примеру, тот же технолог на производстве хлеба, позволил сократить сто человек. Куда им теперь идти работать? Что им делать? Отправить их на другие предприятия, чтобы за их счет компенсировать убытки! Можно сказать, что одна проблема решила другую. Благодаря росту производительности труда остановлена инфляция. Однако, если кривая роста производительности начнет делать такие скачки, что её рост вынудит сократить рабочее время каждого трудящегося  в два раза, то ему уже не будет хватать двадцати условных единиц для удовлетворения своих потребностей. Чтобы этого не случилось необходимо проводить постоянную перепланировку, согласно которой цены на потребительские товары будут понижаться, соответственно рабочее время каждого трудящегося сокращаться. До тех пор, пока производство полностью механизируется, и в стране все будут работать только технологами на добровольных началах. Сначала эти технологи будут ломать голову над созданием еще одной потребности у человека, потом тут же налаживать её автоматическое удовлетворение…

Однако, это светлое будущее, к сожалению, не наступает, даже в нашей, сугубо гипотетической, идеальной стране. Люди по прежнему работают свои восемь часов в день. Иногда они перерабатывают, если, производимая ими продукция, не находит сбыта. Некоторые технологи находят менее трудоемкие способы производства товаров, но их проекты кладут под сукно. Почему? Тут уместно будет вспомнить утверждение о том, что человек делает, что-либо только тогда, когда этого невозможно не сделать. Есть среди людей энтузиасты, которые впадают в депрессию, если все остается на прежних местах, но таких мало. Окружающие предпочитают нейтрализовать и усмирить подобных людей, чтобы они не втянули их ни в какую авантюру, которая может совсем плохо закончится. Не смотря ни на что, многие из таковых, все же, добираются до самого высшего начальства нашей страны, и показывают им свои гениальные проекты. Предположим, инженер не ковырялся в носу, как его коллеги, отбывая свое рабочее время, а от скуки занялся разработкой проекта модернизации производства посуды. В результате осуществления этого проекта за десять лет можно будет сэкономить миллион трудовых часов. Однако для осуществления проекта понадобится десять тысяч рабочих часов, причем, по большей части работы квалифицированных кадров, которые все заняты. В силу рационального распределения в нашей стране нет бездельников, все заняты. Везде развешаны лозунги, гласящие, что тот, кто не работает, тот не ест. Потратить на осуществление этого проекта страховые фонды, а если случиться нечто предусмотренное страховкой. На время осуществления проекта лишить какую-то часть потребителей товаров не первой необходимости? Как им платить? Проект-то начнет окупаться только после осуществления? Самое простое в этом случае – это просто напечатать лишних денег, а потом, когда проект начнет окупаться, постепенно изъять их из оборота. Гениально! Только одна загвоздка! Что если этот красивый и рациональный на бумаге проект на деле окажется несостоятельным? Нужно подстраховаться! Просто учредить страховой фонд специально для осуществления новых проектов. Резерв, который будет постоянно увеличиваться с успешным осуществлением каждого проекта. А еще можно на время, взять деньги со счетов трудящихся, лишние, конечно. А если не захотят, это же их деньги, и они вольны ими распоряжаться? Можно надавить на их сознательность, но в случае провала, их доверие к власти будет подорвано. Бегай потом, каждому доказывай, что действительно проект не удался из-за ошибки в расчетах, завис и требует новых вложений. Если же им предложить прибавку к сумме возвращенного долга, за счет повышения производительности, то согласятся с радостью. Можно, конечно, как исламский банк, дать им процент с будущей прибыли. Правда, тут уже пойдет совсем не социалистическое разделение на богатых и бедных, на рантье и нищих трудящихся, а потом эти рантье разбогатеют и начнут нас шантажировать. Что-то мы совсем не туда зашли! Это уже самый настоящий звериный капитализм! А может все-таки надавить на их бескорыстие и патриотизм? Вернее поучить их, взять их деньги, обещать вернуть с процентами, или даже вечность дивиденды выплачивать, а потом не заплатить ничего? Если кто начнет возмущаться, заклеймить его процентщиком, ростовщиком, врагом народа. Но так ли уж необходим этот проект и хлопоты с его финансированием, а потом еще большие хлопоты с новыми проектами? Возможны неприятности, особенно в случае провала. Сейчас же никто не голодает, голый не ходит, никто не надрывается, правительство уважают. Так зачем рисковать? Если, этот инженер такой прыткий, пробивной, пусть студентов, которые на каникулах мобилизует на добровольных началах, все же практика, ценный опыт. Жаль, что материалов лишних нет, опять недостача, вроде бы списали, как брак…

Иногда и рабочие, слегка изменяя технологию, умудряются выполнить норму на пару часов быстрее. Их начальство чешет затылок и велит им самим найти себе какую-то работу на эти два часа. Или же их просят перевыполнить норму и получить за это поощрительную грамоту. А не то снова явятся нормировщики, устроят сокращение штатов,  потом возникнут непредвиденные этими нормировщиками проблемы, а с него строго спросят, если не решит. Так, что пусть лучше будет резерв рабочей силы. Наконец, тот же рабочий, после схлынувшей волны энтузиазма, начинает думать не в интересах государства, а в личных интересах. Ведь работать восемь часов можно на грани опоздания, невыполнения нормы, а можно и не торопясь, вяло в полусонном состоянии, одной левой рукой. А главное, можно на государственной технике в это освободившееся время поработать на себя, сделать что-то полезное из государственного материала, что-нибудь, чего у нас не делают, а потом обменять на две бутылки водки. Одну можно кладовщику, чтобы списал материал, как бракованный.

Как мы видим, деньги неизбежно порождают кредиты и проценты. Если даже силовыми методами запретить кредитование и взимание процентов, исламским или иудейским способом, то экономика лишена возможности роста, становится неэффективной. Внутри неё, в таком случае, начинает развиваться контр экономика, которая её, в конечном итоге уничтожает. Все было бы не так печально, если бы система процентного кредитования не влекла за собой страшных последствий, таких, как войны, инфляции, разорения, безработицу, перепроизводство, горы нереализованных товаров, создание у человека излишних потребностей, основанное на прививку ему различных зависимостей, производство заведомо некачественных товаров, горы мусора, который невозможно переработать. Неужели все это так неизбежно при данной системе? Неужели разумные, бескорыстные, честные правители не могут избавить народ от побочных эффектов кредитования с процентами? Вопрос этот достаточно важен, можно сказать, один из важнейших, потому не терпит бездоказательных ответов. В поисках доказательств, нам придется вернуться в нашу гипотетическую страну, в которой монополистический капитализм потерпел крах, как и не удалось установить систему беспроцентного кредитования.

Мы остановили наше рассмотрение на том, что там, не смотря на благие намерения честного правительства, озабоченного лишь благополучием своего народа, там начался застой в развитии производства, связанный с недостатками системы финансирования. Органы правопорядка сигнализируют о том, что на черном рынке начали за наличную иностранную валюту или путем бартерного обмена реализуются и покупаются товары, а так же нелегальный импорт, по качеству превосходящий отечественные аналоги. Принципиальные правители случайно замечают, что даже сотрудники секретных служб, позарившись, на красивые и качественные вещи, начинают злоупотреблять своим положением. Сначала они просто употребляют конфискованные предметы, вместо того, чтобы их уничтожить, потом они за определенное вознаграждение закрывают глаза на беззаконие, допускают оплошности, которых могли не допускать. Далее они уже сами, начинают организовывать ввоз нелегального импорта, и подпольное производство. Всех своих сотрудников, которые пытаются воспрепятствовать их незаконной деятельности, они просто подсиживают, подставляют, выживают. Повязанные вместе, они покрывают друг друга. Правители понимают, что силовыми методами действовать уже нельзя, и покончить с мафией можно только с помощью радикальных реформ.

Государственный банк выпускает еще один триллион денежных единиц, выдает их, в качестве кредитов. Правительство объявляет о приватизации мелких промышленных объектов и многих отраслей народного хозяйства. Большинство трудящихся предпочитают продолжать работать на государственных предприятиях, платить государству за аренду жилья. Некоторые предпочитают взять кредит в государственном банке и купить жилье, в котором живут. Однако, более активная часть населения, в частности коррумпированные чиновники, берут крупные ссуды, приватизируют крупные промышленные объекты, модернизируют производство, выпускают товары, которые вытесняют с рынка государственные. Приватизируют торговые объекты. Наконец, они берут кредиты в государственном банке и раздают их в качестве ссуды по проценты гражданам. Некоторые, начав свое дело, выпускают акции и продают их гражданам, обещая, что стоимость этих бумаг, по мере развития бизнеса будет расти. Прельщенные возможностью обогащения легковерные граждане обменивают ценные бумаги на свои незначительные сбережения, а потом узнают, что дела у компании пошли плохо, и она разорилась, следовательно, акции не стоят совершенно ничего. Благодаря тому, что денежная масса увеличилась в два раза, так же выросли и цены практически на все. Государственные производители вынуждены для выживания брать кредит на модернизацию или же переходить в частное владение. Хоть государственный банк и дает деньги под низкий процент и на мягких условиях, все ссуды тут же берут компетентные люди и выдают с них кредиты уже под более высокие проценты и на более жестких условиях. Сначала, правители пытаются это дело пресечь. Вводят ограничения на максимальный размер кредитов. Однако, нельзя же запретить некоторым лицам взять кредит в государственном банке, а потом положить их в частный, став одним из его соучредителей.

Тем не менее, частные банки, по законам нашего идеального государства имеют право выдавать в долг ровно столько денег, сколько в них лежит. Это вполне разумно, денежная масса не должна бесконтрольно увеличиваться, что может повлечь за собой только инфляцию, которая для простых граждан может значить быстрый рост цен на все, обесценивание их сбережений, следствием  чего, будет вход в обращение иностранной валюты. Однако, правители так же, вдруг понимают, что в обращении находятся два триллиона денежных единиц, за пять лет, с момента их выдачи под, набежали проценты, то есть в госбанк должно вернуться уже не два триллиона, а два триллиона двести миллионов. Но откуда же возьмутся эти двести миллионов? Напечатали-то только два триллиона! В связи с этим, а так же возросшими ценами, возникла нехватка денег. Многие предприниматели почти отдали долги, но теперь у них упала реализация. Что делать? Выпустить еще один триллион денежных единиц? Это просто необходимо сделать, но в то же время, это может вызвать обвал государственной валюты и банкротом окажется государство. По этой причине, самые честные правители дают добро частным банкам на принятие долговых обязательств на сумму в девять раз превышающую активы.  В итоге экономика успешно и быстро развивается. Частные банки, принимая на себя долговые обязательства, создают новые деньги, а государство, когда денег становится слишком много, изымает из них активы. После этого вместо созданных банков образуются неоплачиваемые долги простых граждан, и предпринимателей, как крупных, так и мелких. Их собственность конфискуется, продается с молотка по бросовой цене. И кто её покупает? Государство снова выдает ссуду уже другому частному банку, который раздает кредиты новым предпринимателям и частным лицам. И так повторяется множество раз, пока практически каждый житель идеального государства не остается в долгах, и без какой-либо собственности.

Инфляцию по такое схеме можно затормозить, но не остановить. Новые деньги создавать все же приходится. Цены хоть и падают во время рецессий, но потом так же начинают расти. И в целом эта кривая их роста идет вверх. Тут уместно будет вспомнить о том, что с каждой новой денежной единицей создается так же и товар, который её обеспечивает. Однако, это происходит лишь в том случае, если на товар есть спрос, если же его нет, то есть товар лежит на прилавках, и никто его не покупает, то этого не происходит. К примеру, представьте себе ситуацию, когда к вам подходит человек и просит у вас денег взаймы. Вы знаете этого человека, знаете, что он выпускает полезные товары, скажем, стиральный порошок высокого качества. Он в качестве залога предлагает вам несколько тонн своей готовой продукции. И просит-то всего тысячу. Вы знакомитесь с оптовыми ценами на аналогичную продукцию, и понимаете, что сможете её продать оптом за две тысячи. Почему бы и не дать взаймы честному предпринимателю на расширение дела? Вы даете, деньги, надеясь вернуть их с процентами, но через неделю, узнаете, что на порошок упала цена, хотя должник вам регулярно платит по заранее установленному графику. Из праздного интереса, вы снова узнаете, сколько стоит залоговый товар, и с ужасом узнаете, что за него дают только тысячу, а не две. Вы пытаетесь поторопить своего должника, но он со скорбным видом говорит вам, что покупать его продукт стали меньше, разыгралась безработица, люди экономят, да еще и конкуренты начали сбрасывать цены, в общем реализации никакой. На этом основании он просит отсрочить выплату на неопределенный срок, пока дела не пойдут лучше. Вы уже ругаетесь матом, мчитесь на оптовую базу, с твердым намерением продать этот порошок к черту. На оптовой базе вам предлагают только пятьсот и половину после реализации товара. Чтобы получить хоть что-то вы соглашаетесь. А потом с нетерпением ждете, пока этот товар купит хоть кто-то. К