Условия Возникновения Государства

1. В современных учебниках истории не принято рассматривать государство, лишь, как аппарат насилия над массами, ибо это было бы самообвинением со стороны того же государства. Однако, при сравнении государства с криминальными группировками, которые существуют внутри каждого общества, сложно не заметить сходства. А так же то обстоятельство, что эти криминальные группировки начинают выполнять государственные функции, когда глобальный аппарат насилия начинает разлагаться и слабеть, является красочным свидетельством хищнической сущности государства. Пока полиция активно ловит криминалов, они хватают только то, что плохо лежит, и скрываются. Стоит полиции проявить пассивность, как воровство и грабеж принимают формы оседлого рэкета. Криминалы уже не обирают граждан полностью. Они оставляют обираемым столько, сколько необходимо для того, чтобы те продолжали свою деятельность, а так же обещают тем, с кого берут подати, защиту от другого рэкета. Внутри группировки, даже самой маленькой всегда формируется иерархия, устанавливается дисциплина, учреждается определенный устав. Сначала он устный, но со временем его прописывают, появляются люди, которые его согласовывают с конкретными ситуациями. Государство не всегда возникает насильственно. Порой сами производители тех или иных благ, осознанно соглашаются отдавать часть продуктов своего труда тому, кто в состоянии обеспечить их безопасность. В сущности, нет разницы между народными дружинами и профессиональной полицией и армией. Исторический опыт показывает, что с помощью одних рабочих, мобилизованных в армию, можно подавлять возмущение других, демобилизованных из этой же армии. Чтобы понять причины провалов всех попыток построения без государственного общества, нужно понять причины возникновения аппарата насилия в самых простейших его формах.

Мысленно перенесемся в далекий каменный век, в котором люди только научились брать от природы больше, чем им надо для выживания. Эти излишки употреблялись на содержание тех людей, которые либо были не в состоянии добывать себе пропитание, либо были напротив, настолько сильными, что вместо того, чтобы заниматься охотой, собирательством и изготовлением орудий труда, просто присваивали себе львиную долю от чужой добычи. Подобное явление так же широко распространено в животном мире, однако у животных способ добычи необходимых ресурсов не меняется миллионами лет, потому излишков у них не так много. У людей же с внедрением новых технологий дела обстояли иначе. Полученные излишки давали людям излишки в энергии и времени, которое впоследствии влияло на появление новых способов производства необходимых продуктов. В коллективах началось разделение людей на касты воинов-жрецов и охотников-собирателей. Это и есть момент появления государства, когда один человек или несколько, перестают производить продукты, то есть охотиться, собирать, строить жилища, мастерить одежду, и орудия труда.  История человечества могла бы сложиться иначе, если бы не разделение коллективов на касты. Представьте себе коллектив, в котором все в равной степени изучают боевые искусства, приобретают навыки в охоте, собирательстве, изготовлении жилья, одежды, орудий труда. Если нет разделения труда, то, в принципе, нет и коллектива, есть лишь семьи, а то и вообще одинокие особи, которые сходятся только в брачный период. Многие народы дожили, таким образом, до наших дней, в основном это были скотоводы и охотники, живущие в арктических пустынях тундре, тайге, или экваториальных джунглях, в тех местах, где климат, почва, фауна не позволяли заняться земледелием и оседлым скотоводством. Источник их пропитания не вполне постоянный, так что излишков их производства было недостаточно для того, чтобы содержать постоянный аппарат государства, состоящий даже из нескольких человек.

Однако между экваториальными лесами и тундрой, где почва достаточно плодородна, произрастают злаки вроде ржи, пшеницы, овса, обитают животные, которых возможно приручить возникают такие излишки, благодаря которым происходит кардинальное разделение людей на сословия. Жрецы занимаются только научными изысканиями и культурой, воины заняты постоянной тренировкой в боевом искусстве, а земледельцы, скотоводы и ремесленники заняты производством всего необходимого для жизни, в том числе и оружия. Могло ли оно не происходить? В принципе, у казаков оно происходило достаточно медленно, благодаря избытку пахотных земель и достаточно примитивными технологиями в земледелии. Практически каждый казак самостоятельно строил дом, пас скот, сеял, убирал и выпекал хлеб. Одежду и большую часть предметов домашнего обихода изготавливали сами, был лишь один священник и один кузнец на поселение в несколько сотен человек. Разумеется, что в определенные моменты все казаки становились воинами, которые сами выбирали себе начальников из своих же. Во многих общинах американских переселенцев были схожие порядки. Расслоение казаков на богатых и бедных началось именно тогда, когда главного ресурса – пахотных земель перестало хватать на всех. Если ранее им с их натуральными хозяйствами практически не были нужны деньги, то в тот момент, когда земельное изобилие кончилось, тут же появились безземельные должники и землевладельцы кредиторы. А так же не стоит забывать о том, что казачьи войска не смогли отстоять свою независимость, именно в силу своего технологического и культурного отставания. Большая часть казаков, к началу двадцатого века, была неграмотна, даже не особенно религиозна, потому они были легкой добычей для большевистских агитаторов или белых генералов. Среди них не было своей интеллигенции, которая могла бы создать какую-либо идеологию и политику. Не было среди них даже компетентных офицеров, а если и были, то в силу того, что учились они в России, и были уже ни сколько казаками, сколько русскими офицерами, то есть свои уже относились к ним, как к чужакам. А в начале двадцатого века даже от младших офицеров требовался уже достаточно высокий уровень подготовки. В девятнадцатом веке еще можно было воевать пиками и шашками, которые казаки могли изготовить и сами. Но у них не было своих оружейных заводов. К началу двадцатого века, они утратили свою независимость от Российской империи, ибо не могли обойтись без артиллерии, авиации, стрелкового оружия, железных дорог и бронированных автомобилей и поездов, боеприпасов. Им нужно было иметь в союзниках промышленное государство – красная Москва или белая Антанта, хотя союз и с одними и с другими и даже независимость предвещали конец казачества и начало построения сословного общества. Даже в девятнадцатом веке и ранее, когда казачья, то есть внесословная, система общественного строения начинала войну с феодальной Россией, она неизменно терпела поражения. Пугачеву, Разину и Булавину не хватало того, что появлялось только в сословном обществе.  К тому же, вольнолюбие и демократические порядки в казачьих войсках были им отнюдь не на руку.

Можно так же вспомнить, чем закончилось противостояние Великого Новгорода и тоталитарной Москвы. С одной стороны была купеческая парламентарная республика, где все были поголовно грамотны, где не было четкого деления на сословия, где практически все население добровольно несло воинскую повинность. С другой стороны было тоталитарное феодальное государство с жесткой иерархией, с иностранными наемниками, профессионалами, с которыми расплачивались деревнями и крестьянами, фактически рабами и землями. Разумеется, что причин поражения Демократической Северной России очень много. Был плохо решенный религиозный вопрос. Решив принять католицизм, они фактически нажили себе врагов в тылу. Православному духовенству совсем не хотелось перекрещиваться. Да и союзники литовцы мало чем могли помочь, их от Новгородской республики отделяло немецкое рыцарское государство. Но главным слабым местом новгородцев было то, что у ополченцев просто не было никакого военного опыта.

2. Бессословное общество вынуждено конкурировать с сословным государством, и эту конкуренцию оно проигрывает. Почему, мы так же заметили, узкая специализация деятельности приводит к повышению качества этой деятельности. Чем бы человек ни занимался, землепашец он или военачальник, опыта в конкретном деле у него будет больше, если он занимается им постоянно, если он в этом профессионал.

Теперь посмотрим на древние цивилизации! Мы видим, что они возникли в местах пригодных для оседлого скотоводства и земледелия. В то же время они находятся в неких замкнутых пространствах, между пустыней и морем, в горах, в неких оазисах, островах окруженных непроходимым, непригодным для жизни пространством. Численность населения этих оазисов возрастает, до тех пор, когда пахотной земли начинает не хватать. Тогда общество перестает расти вширь, и в нем начинают происходить структурные изменения. В зависимости от остроты нехватки жизненного пространства, там начинается расслоение на богатых и бедных, сопровождаемое появлением финансовых, долговых, отношений между монадами. Роль долговых расписок начинают играть редкие вещи, будь то металл, предмет искусства, одежда, соль, все, что угодно, что можно оставить в залог. Разумеется, что долги выдаются на таких условиях, что богатые становятся более богатыми, а бедные еще беднее. В результате этих отношений одна часть общества, получает массу свободного времени, знаний, навыков, а вторая получает минимум знаний и постоянно занята монотонной тяжелой работой. Порой работа создается просто для того, чтобы все, кто вне государственного аппарата, не могли развиваться. Власть элиты всегда опирается на невежество подданных. Со временем в рядах элиты возникает раскол. Они делятся на потомственных представителей аристократии, которые не горят желанием корпеть над книгами, и тех, кого они решили заставить это делать вместо себя. В молодом государстве первое поколение аристократии, как правило, были или военными, или учеными, или хотя бы имели навыки в управлении хозяйством. Это энергичные люди, которые с жадностью воспринимают любую информацию и готовы чему угодно учиться сами. Их дети хоть и воспитываются в строгости, но уже учатся не сами, а ходят учиться у учителей, они уже разбираются, какие знания им нужны, а какие не очень. В общем, хватка у них уже не та, а их внуки уже не желают ничему учиться, не желают руководить подданными, и вообще не хотят слышать о всяких житейских пустяках, они живут в свое удовольствие, пока управляющие из слуг, выполняют их функции. В определенный момент это лишнее звено в механизме государства, просто уничтожается с помощью тех же низов, которые возглавляют управляющие. Обновление аристократии может проходить вяло, без лишнего шума, посредством реформ, а может и сопровождаться революцией и гражданскими войнами.

Итак, существование бессословного общества возможно, пока в природных ресурсах нет недостатка. Недостаток же возникает в результате увеличения численности общества. Численность населения растет, благодаря повышению производительности труда. Рост же последнего показателя начинает замедляться в то время, когда элита перестает соответствовать своему положению. То есть элита становится праздной, пассивной, не обладающей необходимым уровнем знаний для занимаемого положения в обществе. Это приводит к консерватизму, стагнации, замедлению или полной остановке роста производительности труда, в то время как потребности общества и его численность продолжают расти.  Все это приводит или к быстрому истощению природных ресурсов, которое кончается междоусобицей, революцией, гражданской войной, или же  захватом нового жизненного пространства, внешней агрессией государства. Следовательно, бессословное общество можно создать, ограничив прирост населения? Можно, но в таком случае это общество должно быть планетарного масштаба. Ибо стоит появиться у бессословного, анархического общества, тоталитарным, государственным соседям, как оно будет вскоре завоевано и переделано в государственное. Даже если мысленно допустить объединение всего человечества в подобном идеальном бессословном обществе, рано или поздно, там, как в СССР, возникнет теневая экономика, а вместе с ней финансовая система и государственный аппарат.