Альберт Шпеер – Любимый Архитектор Фюрера

Каждый лидер имеет свои человеческие слабости. Если это влечение к мистике, то фаворитом может стать «чудотворец». А детские мечты босса о большом спорте приводят в «серые кардиналы» тренера по теннису. Адольф Гитлер на полях гимназических конспектов самозабвенно рисовал архитектурные эскизы. Когда он стал фюрером, архитектор Альберт Шпеер был вознесен на самый верх исключительно потому, что понимал вкусы вождя. Шпеер получил пост министра вооружений и полтора миллиарда марок.

   НА ПАПИНОМ BMW – К УСПЕХУ
   Этот архитектор ни на кого в окружении Гитлера не производил впечатления делового человека. Адъютанты фюрера за глаза называли Шпеера «несчастной любовью шефа». Как творческий человек, с которым Гитлер мог обсуждать свои юношеские архитектурные фантазии, Шпеер получил право входить в кабинет фюрера без доклада. Он всячески подчеркивал свой образ «нестяжательного гения», которого интересуют только рисунки и барельефы. Гитлер на это купился и подпал под влияние незаурядного авантюриста. А между тем ему стоило бы навести справки о прошлом этой «творческой личности». В детстве Альберт не проявлял особых склонностей к творчеству. Лучшие оценки он имел по весьма точному предмету – математике и посвятить себя собирался именно этой науке. В архитекторы Шпеера заставил пойти отец, владелец крупной строительной компании.

   После защиты диплома Альберт открыл собственное проектное бюро и заручился папиным обещанием передать ему десяток-другой обеспеченных клиентов. Однако богатые клиенты не спешили передавать заказы новичку. Альберт пару лет жил на крохотные доходы от перепланировки квартир. Затем его и еще несколько однокашников пригласили в Афганистан в качестве придворных архитекторов властителя Амануллы Второго. Султан-реформатор хотел превратить Афганистан в прекраснейшую страну Азии. Проект султанского дворца в стиле «1001 ночи» высотой 202 м, который Шпеер разработал еще на втором курсе, вверг азиата в языческий трепет. Но уехать в Афганистан Шпееру не удалось: Амануллу некстати сбросили с трона младшие братья.

   Честолюбивые планы 24-летнего архитектора рухнули. Шпеер остался работать в художественной академии простым ассистентом кафедры. Но ощущение близости к власти за время подготовки к работе на султана он успел полюбить.

   Его студенты быстро обнаружили слабое место преподавателя – скучную лекцию можно было сорвать, вызвав его на демагогический спор о судьбах немецкой нации. Студенты-нацисты, вооруженные аргументами в стиле Геббельса, в этих спорах разбивали вялого либерала Шпеера в пух и прах. В результате он стал постоянным участников нацистских митингов, а спустя пару месяцев и членом НСДАП.
   Партия стремилась использовать каждого активиста с максимальной пользой. Альберта назначили председателем автоклуба: в берлинском пригороде Ванзее он был единственным автовладельцем. Отец подарил ему старенький BMW на 25-летие.
   После очередной партийной сходки одним из пассажиров Шпеера оказался розовощекий Карл Ханке, в недалеком будущем статс-секретарь Геббельса, а тогда председатель местного «обкома» НСДАП. В кресле BMW функционер ругал своего бессовестного зама, который за бешеные деньги арендовал под партийное бюро виллу с протекающими потолками. Дипломированный архитектор Шпеер вызвался в порядке партийной солидарности бесплатно перепланировать и обустроить виллу, да к тому же согласился подписать откровенно завышенную смету.

   Пособничество чиновнику в мелком воровстве стало трамплином, который вознес архитектора в высшие эшелоны власти. Его новый друг Карл Ханке спустя два месяца, даже не успев обжить шикарное здание «обкома», был переведен в Берлин на должность оберга-уляйтера – вице-премьера городского правительства.
   Первым заданием, которое он получил от столичного гауляйтера, было найти талантливого архитектора – члена НСДАП, способного в кратчайшие сроки и без гонорара перестроить здание берлинского горкома.

   ПАРТИЙНОЕ СТРОИТЕЛЬСТВО
С тех пор Шпеер ни дня не сидел без работы. Он занимался не только архитектурой, но и разработкой стиля нацистских митингов и собраний. Жутковатая эстетика Третьего рейха была рождена именно фантазией молодого Шпеера. Именно он, например, придумал проводить ежегодные собрания партийных лидеров по ночам при свете факелов, чтобы замаскировать животы функционеров, раздобревших на хлебных должностях.

   Большую часть заказов архитектор получил благодаря Ханке, который продолжал стремительно взбираться по карьерной лестнице и тащил Шпеера за собой. Высшие чиновники рейха придавали огромное значение интерьеру своих жилищ и кабинетов. Ханке использовал Шпеера в качестве взятки: рекомендовал его нужным людям как отличного и недорогого специалиста.

   Всего за полгода Шпеер приобрел популярность среди нацистской номенклатуры. Он оформлял квартиры Геринга и Гесса, не говоря уже об их многочисленных подчиненных. Однажды за Альбертом пришли трое молчаливых адъютантов из личной охраны фюрера и погрузили растерянного архитектора в просторный Mercedes. Оказалось, что накануне фюрер назвал здание рейхсканцелярии, которое являлось его штаб-квартирой, «конторой мыловаренного завода». Статс-архитектор Рихард Троост попал в опалу. Личный помощник фюрера Гесс порекомендовал Гитлеру зодчего, которого считал своим человеком.

   Пока Шпеер вел работы по перестройке рейхсканцелярии, Гитлер неоднократно заезжал к нему на стройплощадку. Забывая о государственных делах, фюрер часами бродил по будущим залам своей резиденции в компании молодого архитектора. Если язвительному профессору Троосту он никогда не решался высказывать свои замечания, то в лице Шпеера он нашел приятного собеседника.
   Шпеер быстро разобрался в архитектурных предпочтениях Гитлера, благо в этом не было ничего сложного. Диктатору, вышедшему из бедной бюргерской семьи, нравились помпезность и пышность. Когда работа была завершена, Гитлер пригласил архитектора пообедать в узком кругу. Чтобы Шпееру не пришлось выйти к столу в рабочей одежде, фюрер предложил ему костюм из собственного гардероба. Во время обеда один из присутствующих удивился: «Мой фюрер, на господине архитекторе ваш пиджак?» Диктатор ласково ответил: «Так ведь господин архитектор тоже мой!»

   Ремонт-шоу
   Шпеер перенес свое бюро на Беренш-трассе поближе к штаб-квартире фюрера и нанял два десятка бессемейных архитекторов, которые могли в случае необходимости работать круглосуточно. Теперь он обслуживал верхушку рейха, и срочность исполнения заказов значительно возросла.

   В первую очередь все министры и ближайшее окружение Гитлера пожелали, чтобы их дома немедленно перестроил архитектор, который проектировал жилье фюрера. Шпеер весь день разъезжал по шикарным виллам. Правда, в любой момент его могли отвлечь: раздавался телефонный звонок или появлялся Mercedes с адъютантами Гитлера, и выяснялось, что вождю срочно захотелось поделиться внезапно посетившей его мыслью об эстетике античности или о каком-нибудь грандиозном строительном проекте, начатом на другом конце земли.

   Время от времени Гитлер давал Шпееру и более приземленные поручения. Осенью 1934 года, например, вскоре после подавления ремовского путча, Гитлеру стало известно, что среди заговорщиков был влиятельный банкир фон Папен, занимавший должность вице-канцлера. Открыто сместить сановника, которому Гитлер во многом был обязан победой на выборах, фюрер еще не мог. Тогда он заказал Шпееру перестроить здание канцелярии, причем приступить к работам немедленно, не дожидаясь, пока клерки вывезут из здания документацию.

   Понятливый Шпеер в тот же день доложил Гитлеру, что он приказал своим рабочим производить как можно больше шума, поднять пыль на площадке, чтобы сделать работу канцелярии невозможной. Из здания, которое рабочие Шпеера за два дня превратили в руины, а затем принялись неторопливо восстанавливать, исчезли все бумаги. Пост вице-канцлера фактически утратил свое значение. А Гитлер еще раз использовал этот ход для усмирения зарвавшихся олигархов и чиновников. Нежданное появление в вестибюле молодцов в строительных комбинезонах означало, что руководитель чем-то не угодил лично фюреру. Слово rekonstruktion («реконструкция») на языке политизированных обывателей приобрело примерно тот же смысл, что у нас сейчас «маски-шоу». ОМОНа в Третьем рейхе не было, его с успехом заменяли строители Альберта Шпеера.

   Благодарностью новому протеже служило безграничное доверие фюрера в вопросах архитектуры. Однажды, когда их разговор о реконструкции центра Берлина затянулся глубоко за полночь, фюрер вдруг достал из сейфа какие-то бумаги. Он смущенно сообщил, что в них изложены его представления о том, как должен выглядеть центр столицы. Он... просто просит г-на Шпеера учесть его пожелания.

   В папке Шпеер обнаружил десятки эскизов гигантских уродливых зданий, скульптур и триумфальных арок. Проект без ложной скромности был озаглавлен Die Schone Strasse («Великолепная улица»). Гитлер придумал разрезать Берлин на две части самым широким в мире проспектом с самыми большими в мире административными зданиями. В самом центре на улице будет возвышаться увенчанный стеклянным куполом дом собраний нации высотой 400 м. Над ним еще будет парить 50-метровый германский орел, сжимающий в лапах позолоченный земной шар.

   Шпеер в общих чертах подсчитал стоимость этого проекта – вышло около 40 млрд марок. Он дал указание ошалевшим сотрудникам бросить все другие работы и начать готовить сметы по Великолепной улице. Отказ от строительства «мечты Гитлера» в лучшем случае означал концлагерь. Шпеер стал заложником собственного успеха.

Читать больше или скачать в формате PDF